Давид Сасунский. Армянский эпос в пересказе Сергея Махотина
Шрифт:
Во второй раз метнул палицу Багдасар. Опять перехватил её Санасар и, в четверть силы метнув, обратно вернул.
Поскакали они друг на друга. Сошлись. Багдасар всю силу вкладывает в удар, с яростью бьёт. Санасар все удары щитом отбивает либо уворачивается. Сам же не бьёт брата, а если и замахивается, свистит его палица над головой Багдасара. А тот всё не успокаивается, хочет во что бы то ни стало Санасара ударом достать, чтобы упал он с коня и не встал больше никогда…
Солнце в зенит вошло. Затем к закату начало клониться. А бой всё
И подумал Санасар: «Яростно бьёт Багдасар! Дай-ка и я его испытаю. Сможет ли он мой удар выдержать или уклониться от него?»
Размахнулся он и нанёс Багдасару удар вполсилы. Выставил тот щит, да только всё равно не смог выдержать удар тяжёлой палицы. Слетел с коня и упал на землю без чувств.
Застонал Санасар:
– Что я наделал! Силы своей не рассчитал! Брата ударил! Брата родного убил…
Спрыгнул он с коня и подбежал к неподвижно лежащему брату. К груди его прильнул. Нет, не остановилось, бьётся сердце. Палица, скользнув по щиту, лишь ногу задела. Бережно поднял он на руки Багдасара и понёс в Сасун.
Дома расстегнул он у Багдасара рубаху, чтобы грудь ему растереть, а из-под рубахи выпал портрет девушки удивительной красоты. И тогда догадался Санасар, какие муки перенёс из-за неё брат.
До рассвета не приходил в сознание Багдасар. И всё это время Санасар сидел рядом и плакал над ним. Когда же тот очнулся, спросил Санасар:
– Отчего же так долго в сознание ты не приходил?
– Боль пронзила ногу, – ответил Багдасар. – В голове у меня помутилось от твоего удара.
– Нет, – произнёс Санасар, – не от удара в голове у тебя помутилось. А от этого портрета и от письма Дехцун. Неужели ты подумал, что девушка для меня дороже, чем ты! Да не нужна она мне, сам иди за ней, если хочешь!
– Прости меня, брат, – промолвил Багдасар. – Не знал я до вчерашнего дня, как ты могуч! Отныне ни в чём тебе перечить не буду. Всё, что ни попросишь, сделаю для тебя. Только должен сам ты отправиться в Медный город, и Дехцун-Цам твоей должна стать.
– Ни за что не поеду за ней! – замотал Санасар головой. – Дехцун – чародейка. Она нас с тобой чуть не перессорила!
– Подумай, что люди скажут, – сказал Багдасар. – Нас уважает народ, считает храбрецами. А если ты не поедешь, скажут: какой же Санасар храбрец, если даже за своей невестой боится съездить! Нельзя тебе не ехать, брат. Привези Дехцун в Сасунскую крепость.
Дорога в страну каджей
Пришел Санасар к Цовинар-хатун:
– Матушка, снаряди меня в дорогу. Должен я в Медный город поехать, в страну каджей.
Принялась отговаривать его мать:
– Не езди, сынок! Совсем недавно мы из Багдада выбрались, чуть не погибли, зачем тебе опять в чужие края ехать?
– Что ж тут поделать,
Снарядила его Цовинар-хатун, благословила на дорогу. Обнялись на прощанье Санасар с Багдасаром, простили друг друга, перстнями обменялись.
Сказал Санасар брату:
– Если я завтра не вернусь, не волнуйся за меня. Если я на второй день не вернусь, тоже не волнуйся. Если на третий день не вернусь, значит, попал я беду. Скачи тогда мне на выручку.
Сказал и тронул коня.
Долго ли ехал, коротко ли, достиг он перепутья трёх дорог. А у перепутья сидит седобородый старик.
– Здравствуй, дедушка! – приветствовал его Санасар.
– Здравствуй, Санасар! – ответил тот. – Слезай с коня, послушай, что я тебе скажу.
Удивился юноша. Спешился и подошёл к старику.
– Кто же ты, дедушка? Откуда ты знаешь, как меня зовут?
– Я всё знаю, ведь я ангел Божий, – отвечал старик. – Поставлен я здесь, чтобы дорогу путникам указывать. Ты-то сам куда спешишь, Санасар?
– В страну каджей тороплюсь. Укажи, какая дорога ведёт туда?
Покачал головой старик:
– Коль поедешь налево, станешь ты царём великим. Коль направо поедешь, станешь купцом богатым. А в страну каджей средняя дорога ведёт. Только если отправишься по ней, много опасностей тебя подстерегает. Подумай хорошенько!
– Я твёрдо решил, дедушка. Пусть даже и гибель ждёт меня, всё равно в страну каджей поеду. Если дашь мне хороший совет, с благодарностью приму его!
– Вот что запомни! – сказал старик. – Встретится тебе на дороге зверь ли, камень или куст, со всеми здоровайся, как ты поздоровался со мной, всем кланяйся. В заколдованную страну едешь ты, не поздороваешься – пропадёшь!
Поблагодарил Санасар старика за добрый совет и поехал по средней дороге.
Ехал он, ехал и увидел большое стадо овец. Пас его пастух, широкоплечий, могучий, ростом не ниже Санасара.
– Здравствуй, добрый человек! – приветствовал его Санасар.
– Привет и тебе, странник, – отвечал пастух. – Куда путь держишь?
– Еду в Медный город, где правит царь каджей.
– Что ж, путь не близкий, – говорит пастух. – Слезай с коня, поешь на дорогу, молока моего отведай.
– За приглашение спасибо, – поблагодарил Санасар. – Да только тороплюсь я, некогда мне молоко пить.
– Тогда назад поворачивай. Тех, кто от моего угощения отказывается, я дальше не пропускаю.
Делать нечего. Слез Санасар с коня. А пастух тем временем нацедил полное корыто овечьего молока. Да такое корыто, что в нём и вчетвером можно было свободно улечься. Так он силу женихов Дехцун-Цам испытывал. И никто ещё не смог выпить столько молока, никто не был достоин дочери царя каджей.
– Пей на здоровье, – сказал пастух и пошёл к своему стаду.
Ещё не успел его кругом обойти, как слышит издалека крик Санасара:
– Эй, пастух! Прими свою плошку. Спасибо за угощение! Счастья тебе! А мне в путь пора.