Дай пять
Шрифт:
Потом вернулась в спальню, скинула полотенце и втиснулась в спортивный бюстгальтер и хлопковые трусы. Этому дню не предназначено быть днем шелка и кружев. Он должен стать нешуточным днем хлопкового белья.
Полчаса спустя я уже была на улице в джинсах и хлопчатобумажной блузке. Я бодро влезла в Большого Голубого и вырулила со стоянки. Через два квартала я свернула на Гамильтон и тут заметила на хвосте машину. Вывернувшись на сиденье, я посмотрела на водителя. Торчок. Я сжала губы, когда он улыбнулся мне и помахал рукой. Не парень, а фантастика. Он наставлял
Я прижалась к бордюру, дернула тормоз, вышла из машины и потопала в его направлении.
– Что ты творишь? – проорала я ему в окно.
– Слежу за тобой.
– Зачем?
– Не хочу ничего пропустить. На случай, если тебе повезет, и ты найдешь Фреда, хочу быть поблизости.
– Не знаю, как тебе втолковать, но, между нами, я считаю, что, похоже, Фред будет не в форме, чтобы расплатиться с тобой, когда я его найду, если вообще найду.
– Думаешь, он пошел на корм рыбам?
– Вполне возможно.
Он пожал плечами:
– Считай меня сумасшедшим, но я оптимист.
– Прекрасно. Так строй из себя оптимиста где–нибудь в другом месте. Мне не нравится, что ты таскаешься за мной. У меня от этого мурашки по коже.
– Я тебя никак не побеспокою. Ты знать не будешь, что я здесь.
– Ты у меня на хвосте. Как я "знать не буду", что ты здесь?
– Не смотри в заднее зеркало.
– И еще я не думаю, что ты букмекер, – заявила я. – Тебя никто не знает. Я поспрашивала.
Он улыбнулся, словно его все это очень забавляло.
– Да? И кто я, по–твоему?
– Понятия не имею.
– Дай мне знать, когда поймешь.
– Козел.
– Какое оскорбление, – заметил Торчок. – Готов спорить, что твоей матушке не понравилось бы, как ты выражаешься.
Раздраженная, я залезла снова в «бьюик», вцепилась в руль и покатила в контору.
– Видишь парня, который припарковался за мной? – спросила я Лулу.
– На этом коричневом, как кусок дерьма, «додже»?
– Его зовут Торчок, и он утверждает, что он букмекер.
– По–моему, он не похож на букмекера, – сказала Лула. – И я никогда не слышала ни о ком по кличке Торчок.
Конни тоже высунулась в окно.
– И я его не узнаю, – заявила она. – И если он букмекер, то не очень–то преуспел в этом деле.
– Он говорит, дядя Фред должен ему денег, и он следит за мной на случай, если я отыщу Фреда.
– Ты сходишь с ума от счастья? – поинтересовалась Лула.
– Нет. Мне нужно от него избавиться.
– Навсегда? А то есть у меня тут один приятель…
– Нет! Просто до конца дня.
Лула еще раз взглянула на Торчка.
– Если я ему шины прострелю, он выстрелит в ответ?
– Наверно.
– Не нравится мне, когда люди в ответ стреляют, – возмутилась Лула.
– Думаю, может, поменяемся с тобой машинами?
– Поменять мою ласточку «файерберд» на твоего кита? Не думаю. Наша дружба
– Прекрасно! Здорово! Забудь, что я просила!
– Постой, – возмутилась Лула. – Ну что ты так придираешься. Я пойду и поговорю с ним. У меня настоящий дар убеждения.
– Ты ведь не собираешься его запугивать?
– Я не запугиваю людей. За кого ты меня принимаешь?
Мы с Конни смотрели, как она гордо вышла из конторы и направилась к машине. Мы–то знали, за кого ее принимать.
Лула надела мини–юбку канареечного цвета и трикотажный топ, который был, по меньшей мере, на два размера меньше. На губах ярко–розовая помада. А тени сверкали золотым блеском.
Мы услышали, как она обращается к Торчку «Привет, красавчик», а затем понизила голос, и мы уже не могли разобрать, что она там говорит.
– Может, тебе стоит попытаться улизнуть, пока Лула отвлекает его, – предложила Конни. – Вдруг ты сможешь откатить «бьюик» тихо и незаметно, а он не заметит.
Я решила, что шанс, чтобы меня не заметил Торчок, весьма слабоват, но я готова была попробовать. Я быстренько добежала до машины, пригибаясь к тротуару, и скользнула за руль. Освободила ручной тормоз, задержала дыхание и повернула ключ зажигания. Дрых–дых–дых.Восемь цилиндров не спрячешь.
Торчок и Лула повернулись ко мне. Я увидела, как Торчок что–то сказал Луле. И Лула сграбастала его за грудки, а сама завопила мне «Давай!».
– Я его держу, – добавила она. – Можешь на меня рассчитывать!.
Торчок дернул ее за руку, и Лула вляпалась в окно машины, выставив наружу большую канареечную задницу, со стороны было похоже на Винни Пуха, застрявшего в норе Кролика. Она схватила Торчка за шею, и, уезжая, я увидела, как она влепила поцелуй прямо ему в рот.
* * * * *
Когда я заявилась к Мейбл, она пила на кухне чай.
– Как продвигается расследование? – спросила она.
– Я поговорила с человеком, который ищет Фреда. Этот тип утверждает, что он букмекер дяди Фреда. Вы знали, что он играл?
– Нет.
Чайник застыл в ее руке.
– Азартные игры, – произнесла она, пробуя слова на вкус. – Я понятия не имела.
– Он мог и солгать, – сказала я.
– Зачем ему это делать?
Хороший вопрос. Если Торчок не букмекер, то кто? Какова его роль?
– Насчет этих фотографий, – обратилась я к Мейбл. – У вас есть какие–то соображения, откуда они взялись?
Мейбл добавила в чайник воды.
– Я думаю, они, должно быть, недавние, потому что я их никогда прежде не видела. Постоянно я не лазила в стол Фреда, но время от времени мне что–нибудь да бывало нужно. И я никаких снимков не видела. Фред не фотографирует. Когда–то давно, когда дети были маленькими, мы делали фотографии. А сейчас фото внуков нам приносят Рональд и Уолтер. У нас нет даже в доме камеры. В прошлом году нам пришлось фотографировать крышу для страховой компании, так мы достали одноразовый фотоаппарат.