Дай тебя забыть
Шрифт:
— Прекрати, я сказал! Я благодарен тебе за помощь, но…
Я старалась изо всех сил не расплакаться, из-за чего в носу нестерпимо засвербило. Только не сейчас, пожалуйста!
— Что “но”, Андрей?! А не ты ли сам принял решение…
— Апчхи! — мне все же не удалось сдержаться.
Голоса тут же стихли, как по команде. Блин! Теперь еще и слезы тут же хлынули из глаз.
Не дружный топот оповестил меня о приближении людей со всех сторон, только сделать я уже ничего не могла, даже
— Рита, а ты чего здесь ошиваешься? — налетела будущая мачеха.
— Ты почему плачешь? — подошел ко мне и заглянул в лицо отец. Только глаза его выражали холод и отчаяние. Грустно. Странно. Непонятно.
Должно быть, единственный человек, из которого можно было бы попытаться выудить правду — это “братец”. Вот только не думаю, что после сегодняшней его стычки с другом, он захочет со мной разговаривать…
— Эй, мелкая, ты чего? — рядом оказался и Рома, заслоняя меня буквально ото всех.
Родитель лишь недовольно цокнул, но отступил. Мой взгляд переместился на рыжего друга, который выглядел более, чем бодрым и ничуть не помятым. Даже от сердца отлегло.
— Голова болит, — с трудом пробормотала, понимая, насколько мне повезло.
— Сейчас пилюлю добудем, — весело бросил Авдеев. — Семейство, аптечка где? Или нам скорую вызвать?
Соня недовольно крякнула себе под нос, однако поцокала подальше. Папенька тоже что-то прокряхтел, но пообещал принести.
— Сейчас пообедаем, — вскоре возник Андрей Евгеньевич с какой-то коробкой в руках. — И поговорим заодно.
— Без меня, — крикнул на ходу Макс, которого мне так и не удалось рассмотреть на предмет увечий. — Буду утром.
От подобного известия мне стало несколько больно и обидно, потому что понимала, куда собрался Максимов. Только и поделать ничего не могла. В том числе со своими вопросами, на которые так хотелось получить ответы.
— Павел! — рявкнул отец, только “братец” проигнорировал его и удалился из дома, громко хлопнув дверью.
— Зато у вас не скучно, — задорно фыркнул Рома. — Что там с обедом, папа?
Угрюмый и настороженный Андрей Евгеньевич, скрипнув зубами, сделал вид, что не услышал обращение.
Спасительную таблетку мне выдали, вполне аппетитный стол накрывали все вместе (видимо, Господь благословил-таки рестораны нашего округа) и, казалось, все очень даже неплохо.
Тем не менее, обед проходил в крайне тягостном напряжении. Казалось, вот-вот рванет и накроет всех, и вся.
Сначала активно пытали меня, потом мою версию весьма красочно дополнил Авдеев, тактично опустив некоторые детали, за что ему отдельная благодарность.
Отец — то хмурился, то злился, то буквально нападал на нас с новыми вопросами, которых,
— А вы знаете, Андрей Евгеньевич, я вот рад, что мы с вами познакомились, — нарочито серьезным тоном произнес Рома. — Потому что у меня на Маргаритку слишком далеко идущие планы. Ты как, не против, Цветочек? — с неподдельной нежностью обратился ко мне парень.
Я, мягко говоря, опешила. Повернулась к новому другу и буквально вытаращилась в его зеленые смеющиеся глаза. Открыла рот, чтобы произнести, как минимум, ругательства, однако, парень одними губами показал мне “так надо”, поэтому я не проронила ни звука.
Зато мачеха громко и как-то истерично загоготала.
— Я же тебе говорила, вся в мать!
Отец же, молча и как-то зло дыша, подорвался с места, подскочил ко мне и буквально выдернул из-за стола. Крепко удерживая за предплечье, поволок наверх.
— С этого дня, с этой минуты ты под домашним арестом, — рычал на ходу родитель. — В школу и из школы ездишь с Павлом. Шаг вправо, шаг влево — и ты на домашнем обучении. И плевать я хотел на диплом, и грезы о поступлении, ясно?!
— Как и на меня, да? — горько усмехнулась и вырвала свою руку. А затем сама прошмыгнула в свою комнату и громко хлопнула дверью.
Мы еще посмотрим, кто кого! Надо только придумать план! Максимов, точно! У меня будет союзник, которому наверняка мое общество — как кость в горле.
А вот перед Ромой было неловко. И я знать не знала, что будет дальше. А еще я не понимала этого дурацкого его поступка. Как и реакции Андрея Евгеньевича.
Распахнула окно, чтобы хотя бы так поговорить с парнем, только и здесь меня обыграли.
— Чтобы духу твоего здесь не было, щенок! — ревел на Авдеева отец. — Она не для тебя! Хочешь на нары за растление — устрою!
Рома лишь по-доброму смеялся, однако продвигался к воротам. Затем парень поднял свои зеленые глаза вверх и нашел взглядом меня. Подмигнул.
— Цветочек, я вещи оставил тебе, ты в них отлично смотришься!
Бубух! Прилетел удар по красивому лицу моего рыжего друга. И показалось, что настолько сильный, что я аж вскрикнула. Господи, идиот, ну зачем ты нарывался?!
Бубух. Второй удар пришелся куда-то в грудь. Авдеев даже согнулся пополам, только почему-то и не думал защищаться.
— Не смей, слышишь, не смей его трогать! — что было сил заорала в открытое окно. — Или я сбегу из дома!
По неведомой мне причине, мои слова возымели действие и родитель перестал наносить удары. Отец просто вытолкал Рому за ворота, закрыл их и вернулся в дом.