Дайсё-ян. Книга первая
Шрифт:
– Обо мне много чего говорят. Надеюсь, ты слышал только хорошее?
– А-а! Конечно! Я не обращаю внимания на слухи. Чисто профессиональное. Мы ведь все из одной лодки, верно?
Киваю, размышляя о том, что мне нравится подход этого парня к входящей информации. Если, на любую критику, не важно, в чей адрес, реагировать, не заметишь, как начнёшь шарахаться от людей, считая каждого чуть ли не вселенским злом. Особенно, это касается работников шоу-бизнеса, где всегда полно сплетен. Но и доверять каждому встречному не стоит. На то своя голова на плечах и имеется.
– За знакомство!
– приподнимает он
– Извини, но я о тебе ничего не слышала. А ты где снимаешься?
– любопытствую у Тома.
– Я пока нигде не снимаюсь. Приехал в Нью-Йорк на актёрские курсы. Мой менеджер недоволен уровнем моего мастерства. Говорит, мне надо поработать над мимикой. Что ж, я всегда готов трудиться над собой. Это мой хлеб. А ты сейчас чем занимаешься? Пишешь новую песню?
– Я в творческом поиске, - беззаботно отвечаю ему.
– В погоне за музой!
Том понимающе кивает.
– Выступишь на моей свадьбе? Она через три месяца, - неожиданно предлагает он.
Рассматриваю улыбающегося парня, пытаясь понять, как реагировать на его просьбу. Согласиться? Во-первых, не известно, что там будет, через три месяца. Во-вторых, стоит ли просить денег за выступление, и не окажется ли такой вопрос верхом невежливости? А если откажусь? Парень молодой, импульсивный, наверное. Терять, из-за возможной обиды, новых знакомых не хочется. Но и прослыть идущим на поводу нет желания. Повадятся потом, все кому не лень, просить, на халяву выступить. Мне оно надо?
Вспоминаю день рождения АйЮ, и что из этого вышло…, поспешно отпиваю сок из бокала, который, - «вот, зараза!» - устремляется не в то горло…
– П-ф-фф, кхе, кхе…, - прорывается, сквозь сжатые губы поток холодной жидкости, орошая пространство перед собой. В основном, стоящего, напротив ЮнМи, Тома.
«Чё-ё-рт!»
«В общем, неплохо пообщались» - размышляю я о новом знакомом, поднимаясь на лифте в свою комнату.
Том, оказался на редкость обходительным парнем, и, когда, после ликвидации последствий моей несдержанности, в отношении одной особы женского пола, он сам извинился, за столько поспешную просьбу, мне ничего не оставалось, как согласиться на его предложение. Но, с условием что, если, по каким-либо обстоятельствам я не приеду, это будут уважительные причины. Что называется, подстелил себе соломки.
Том не возражал.
Мы ещё немного побеседовали, но, переваривающийся ужин настойчиво затребовал чтобы ему не мешали, вызвав неконтролируемую зевоту и налив «свинцом» веки ЮнМи.
– Ты, наверное, устала, время позднее, - выводит меня из дремоты его голос.
– Оставь номер своего телефона, я позвоню, чтобы обсудить детали выступления.
– Сейчас, я без телефона, - прикрывая ладонью зевок, отвечаю ему.
– Оставь свой, наберу, как смогу.
Вытаскиваю из кармана салфетку, протягиваю Тому. Выразительно смотрю на Алексея, взглядом прося авторучку. Тот, ни слова не говоря, вытаскивает из под стойки требуемое, кладёт передо мной.
– Спасибо, Лёш, - возвращая письменную принадлежность, благодарю бармена, когда Том нацарапывает ряд цифр под уже имеющимся на салфетке номером. Напротив - своё имя.
Убираю салфетку обратно в карман, и аккуратно, помянув о предыдущем
– ЮнМи, спасибо за компанию!
– лезет обниматься Том. На секунду зависаю, не зная как поступить, но ситуация сама подсказывает верное решение.
– Не стоит нам обниматься, у тебя же свадьба на носу. Сфотографирует кто-нибудь, потом слухи пойдут, нехорошие.
– Ты права, - с сожалением произносит он и оглядывает зал.
– Папарацци - они везде пролезут. Им только дай повод, вмиг обольют помоями, с ног до головы.
Согласно киваю, и направляюсь к выходу.
– Пока, Том. Передавай привет невесте!
– уже на ходу прощаюсь я с парнем. Он прощается в ответ.
– Пока, ЮнМи…
Суша полотенцем волосы, выхожу из ванной, куда направился сразу, как вошёл в комнату, и подхожу к кровати, намереваясь завалиться спать. Полотенце закрывает обзор, поэтому, не сразу замечаю белый конверт на белоснежной поверхности покрывала. Закончив вытирать голову, бросаю ненужное полотенце на пол и цепляю прямоугольник плотной бумаги. Сажусь на кровать, открываю неожиданную корреспонденцию. Внутри обнаруживаю пластиковую, банковскую карточку и тонкий браслет из сплетённого волоса, подозрительно знакомого цвета «платиновый блонд». Маша, так и не удосужилась обратно перекраситься в свой, ярко рыжий.
Следом, извлекаю сложенный лист бумаги. Разворачиваю, читаю красивые, ровные строчки письма.
Юна.
Обстоятельства вынуждают меня срочно улететь в головной офис компании, где требуется личное присутствие. Это связано с затонувшим танкером, история с которым становится всё запутаннее. Вернусь в субботу, утром.
Прости меня, пожалуйста, за то, что подняла на тебя руку. Такого больше не повторится никогда. Обещаю! Очень хочу увидеть тебя на своём стриме, услышать там твои песни. Приглашение в силе!
Специально для тебя мой банк открыл на твоё имя счёт и выпустил именную вип-карту привязанную к нему. Я решила не мелочиться и перевела туда четыре миллиарда долларов. Какой пин-код на ней, думаю, догадаешься сама. Не потрать всё сразу!
Браслет - это мой подарок тебе. Надень и не снимай!
Люблю, целую! Сладких снов!
Маша.
Конец девятой заточки.
Дайто наточен.
Сёто наточен.
Десятая заточка
Десятая заточка - сёто.
Нью-Йорк. Сентрал парк. Четверг, утро. ЮнМи.
По парковой дорожке бежит ЮнМи. Ну, как бежит… Немного быстрее, чем обычным шагом, периодически останавливаясь на передышку, и хватаясь за бок. Из её рта вырывается сиплое, словно у астматика, дыхание. На девушке надеты нежно розовые вельветовые штаны свободного кроя, подозрительно смахивающие на пижамные, и такого же фасона рубашка.