Даю слово
Шрифт:
Теперь между нами многое изменится. И эти изменения я уже чувствую на следующий день. В её взгляде, улыбке, прикосновениях, в этом нежном голосе. Я просто вижу, как она мне открылась, как врастает в меня — и я от этого кайфую. Мы на новом этапе! Мы можем заниматься любовью каждый день, сближаясь всё больше и больше.
Звонок Ольги вывел меня из себя! Эта истеричка всё-таки припасла для меня козырь в рукаве. Её счастье, что я в машине вместе со Златой поэтому приходится всё равно сдерживаться, по крайней мере от очень грязных матов, хотя это и к лучшему, эту суку в постели всегда заводила брань, так что я не подарю ей такое удовольствие. Обычно, тех людей, которых я выбрасываю из своей жизни, я больше не принимаю близко к сердцу, ни их, ни их проблемы. Они для меня
Злата конечно же всё слышала, я специально включил громкую связь. Она попыталась заикнуться, что ребёнок ни в чём не виноват, и что можно любить нежеланных детей. Возможно, но для меня ключевую роль играет как я отношусь к матери этого ребёнка. Если я презираю Ольгу, а она меня допекла уже до такого состояния, своими истериками, ревностью и угрозами почему мы собственно и расстались, то вряд ли я воспылаю любовью к ребёнку, даже если у него будут мои гены. И другое дело — я влюблён в Злату, я схожу по ней с ума и её сын, история зачатия которого приводит меня в ужас, может стать мне ближе, потому что в нём я буду видеть свою любимую женщину.
А своей любимой женщине я приготовил сюрприз. Хочу её собственноручно вкусно накормить. Мне нравится готовить под настроение и в такие моменты у меня действительно получается «пальчики оближешь». Моя птичка мне помогает, мы болтаем, шутим, прирастая друг к другу, стежок за стежком, слово за словом, поцелуй за поцелуем. Сегодня я настроен удивлять и сводить с ума, причём как на кухне, так и в спальне. Теперь Злата доверяет мне больше, а значит, ради её удовольствия я могу и больше себе позволить в постели. Я приучу её к сексу со мной, я приучу её к себе и надеюсь, в скором времени дождусь её инициативы и признания в любви.
Никогда в жизни меня ещё не застукивал в постели с женщиной ребёнок. Это слегка смущает. Когда ты лежишь голый под одеялом с его любимой покрасневшей от стыда мамочкой. Её сын смотрит на меня такими чистыми невинными глазами, с таким искренним удивлением и почему-то думает, что я его отец. А почему бы и нет? Почему не прямо сейчас? Если я собираюсь жениться на этой девушке. А значит, я возьму на себя ответственность и за этого ребёнка. Всё складывается как нельзя кстати и очень вовремя. А если я беру на себя ответственность, то всегда подхожу к этому очень серьёзно, даже если это трёхлетний мальчик. Ему явно не хватает мужского воспитания, и отцовская строгость вреда ещё никому не принесла. Если она не души не чает в этом ребёнке, значит и я смогу к нему привязаться. Я буду пытаться каждый день, потому что очень люблю его мать. Правда я ей об этом ещё не говорил. Сам недавно осознал и был шокирован подобным открытием. Нет я и раньше влюблялся, но не так. Не до мозга костей, не до прокушенных губ и не до желания прописать её в каждой секунде своей жизни. Поэтому мне эта командировка, словно удар по яйцам. Проект многомилионный и слишком ответственный, мне нужно лететь лично, но я так не хочу с ней расставаться. Разлука, конечно, иногда идёт на пользу, но не на этой стадии отношений, нельзя прерывать срастание на клеточном уровне. Хочу дожать её и уговорить переехать ко мне, тогда можно и в командировки летать вместе. Мне как влюблённому дураку хочется от неё такой-же отдачи, хочется, чтобы эта девушка тоже втюрилась в меня по уши. Наверное, поэтому я всё ещё не сказал ей о своих чувствах, потому что жду ответного в её глазах.
Когда она позвонила у меня сердце тут же подпрыгнуло. Ну вот, всё-таки уже скучает, я ещё в самолёт не успел сесть, а мой лучик уже названивает. Вот только её голос … Почему у неё такой до смерти перепуганный почти безжизненный голос?! Что-то не так. Почему она спросила об охране? На сердце неспокойно, оно мечется в груди, как и я по зданию аэропорта. …Блять, почему она не отвечает?! Шараханув на нервах телефон об стену, бегу ловить такси, потому что знаю, что с моей Златой что-то случилось. Чувствую теми клеточками, что
Господи, кто же её так напугал?! Бледная, растрёпанная, всхлипывающая, дрожащая, кинулась мне на шею моя птичка, вцепилась мёртвой хваткой, ища защиты. Узнаю кто это сделал — убью тварь собственными руками.
Не могу, глядя на неё сердце кровью обливается. Злата в жуткой панике, из-за всплывших воспоминаний, ей кажется, что это тот ублюдок, тот, кто четыре года назад исковеркал её жизнь. Как бы сильно я её к себе не прижимал — она всё равно продолжает дрожать. Жмётся ко мне, целует, прячется у меня на груди и не позволяет мне отпускать её руку.
Но когда она мне рассказала подробности того нападения…
Наплакавшись, она уснула, а вот я не спал до утра. У меня есть привычка записывать на диктофон важные разговоры, которые потом возможно нужно будет проанализировать. Я осатанел, возненавидев эту тварь. Вначале я отправил запись своему человеку в полиции. Затем позвонил другу. Игоря я дёргаю редко, но, если я звоню ему в два часа ночи — это значит случилось что-то срочное. Через полчаса оба уже сидят на кухне.
— Запись прослушали? Понимаете, в каком я состоянии, если учесть, что это моя любимая девушка?
— Мы найдём его по камерам. Мне нужно примерное время и адрес детского садика, — Игорь стал что-то быстро и собранно набирать в телефоне. Уважаю его деловую хватку и умение не задавать лишних вопросов. — Я дам команду и подключу всех своих людей. Не бзди, мы найдём этого урода. От моих камер не спрятаться, они у меня по-хитрому настроены. Этот говнюк не знает, что он уже попался. И я бы не сказал, что он умный. Умный не стал бы крутиться рядом с детским садом. Скорее всего отбитый на всю голову, которому просто повезло не попасться.
— А ты что скажешь, майор? — гляжу на Атаманова, зама начальника столичной полиции.
— Дайте нам только наводку. Мои парни прочешут районы, вокзалы, станции метро и парки. Мне нужны ориентировки. Когда мы его найдём — он твой. Советую сначала провести тест на отцовство. Чтобы быть уверенным на все сто, что пришил именно того скота. Когда закончишь сообщи, мы заметём следы.
Глава 17
Счастливый ребёнок еле улёгся, успев десять раз спросить останется ли папа, не исчезнет ли он посреди ночи по каким-либо важным делам и приготовит ли он ему завтрак. И вот теперь, поправив одеяло и поцеловав в лобик крепко спящего малыша, я могу рассказать Захару «ту» историю, вытащив её из глубоко спрятанных файлов памяти под названием «смертельно опасные воспоминания». Мы улеглись на кровати не раздеваясь. Удобно устроившись в его объятьях, я крепко обхватила его рукой, прижавшись к мужской груди. Стук его сердца успокаивал. Захар мене не торопил, молча ожидая, когда я, наконец, соберусь духом.
— Я тогда была на четвёртом курсе университета. Готовилась к курсовой. Мало того, что тема попалась сложной, так ещё и наш преподаватель экономики, которого за глаза прозвали «сатана», был настолько принципиален и придирчив, что получить от него высший бал было практически невозможно, но я всё-таки мечтала сдать курсовую на отлично, поэтому каждый день сидела в библиотеке допоздна. Был конец мая. Тепло. Выйдя из учебного корпуса, я повернула в сторону общежития, но пошла не через парк, а мимо стройки, так было ближе. Я очень устала, хотелось скорее поесть и завалиться отдыхать. Было ещё светло и тогда меня нельзя было назвать трусихой. Как-то до меня доходили слухи, что мол в посадке рядом с вокзалом нашли труп девушки, изнасилованной и задушенной. Но люди ведь всякое болтают, тем более, никаких официальных предупреждений нигде не проскакивало, что следует быть осторожными и ходить группами. …Меня ударили по затылку чем-то тяжёлым. Очнулась на грязном, засыпанном щебнем полу лёжа лицом вниз. Сверху на мне кто-то сидел… — всхлипнув, я тяжело задышала, затрусив головой.