Даже если вам немного за тридцать
Шрифт:
Такси ждало ее неподалеку от здания. Она кинулась к машине, и со всего размаху, зацепившись за высокий бордюр цветочной клумбы, которую Дашков так и не удосужился обрезать, грохнулась на землю, больно ударившись животом о бортик клумбы. Перед тем, как потерять сознание от невыносимой боли, она еще почувствовала, как по ногам хлынула горячая жидкость...и даже поняла, что это...
Лиза плыла по реке...Река была широкая-широкая, как Дунай в Одесской области...Или, как Днепр... Коричневая, но очень прозрачная вода омывала края лодки.
– Почему? Там так красиво! Я хочу туда пройти!
– возмущалась Лиза, но ее не впустили. Лодка отчалила и опять поплыла по реке. Она увидела еще немало ворот - пчелиных сот, но все охранники в белом качали головами и не пускали ее в чудесный лес...
Лиза открыла глаза.
– Женя, Женя, она очнулась!
– услышала она радостный крик очень хорошенькой, молоденькой блондинки, которая, не отрываясь, смотрела на нее.
К Лизе подошел высокий, красивый мужчина, явно "кавказской" национальности.
– Ну, Слава Богу!
– весело сказал мужчина, заглядывая ей в глаза.
– Как ты напугала доктора, дорогуша. Нельзя так пугать дядю Женю!
– он говорил с сильным кавказским акцентом.
– Вы кто?
– тихо спросила Лиза.
– Абрумян, - ответил мужчина одним словом, словно это должно было объяснить все.
– А где я?
– спросила Лиза.
– В больнице, дорогуша, в гинекологии. Ты помнишь, что с тобой произошло?
Лиза кивнула. Она заметила, что в обе ее руки воткнуты капельницы.
– Очень пить хочется. Можно мне водички?
Хорошенькая блондинка аккуратно приподняла ее голову и поднесла стакан. Лиза махом выпила его целиком, голова ужасно закружилась.
– Ну-ну-ну, - закричал Абрумян, - Даже не думай опять отключаться! Дядя доктор итак всю ночь нервничал, тебя сюда вытаскивал! Наташа, неси ей еще одну глюкозку.
Лиза не потеряла сознание, отдышалась и пошевелилась. Она была в такой прострации, что даже не могла плакать. Хотя, надо было поплакать, однозначно, стало бы легче.
– Все хорошо, красавица, - весело сказал ей Абрумян.
– Дядя Женя -- ювелир, а не гинеколог! Я так аккуратно тебя почистил, что ты еще с десяток детишек нарожаешь! Вот увидишь!
Он был так самоуверен и так энергичен, что Лиза даже улыбнулась.
– Какая это больница?
– спросила она, - Сейчас день или ночь?
Пока Наташа меняла ей капельницу, а вторую отключала, доктор Женя Абрумян принес к ее изголовью стул, удобно на нем устроился и, судя по всему, приготовился слушать.
– Ну, рассказывай, - проговорил он, - По тоннелю, к свету, летела?
Лиза растерянно пожала плечом той руки, с которой уже сняли капельницу.
– Нннет, не летела... По реке плыла.
– По реке?
– удивленно наклонился к ней Абрумян.
– По реке, - тихо подтвердила Лиза.
– По какой
– полюбопытствовал доктор Женя.
– Нууу, надо думать по Стиксу, раз Вы всю ночь меня сюда вытаскивали, - ответила Лиза.
Доктор вскочил и захохотал:
– Наташенька, она уже шутит с нами, нет, ты видела? Будешь жить, красавица!
– Доктор, я много крови потеряла?
– Да, - вздохнул Абрумян, - если б не твой муж...Ох и любит он тебя! Трясся тут весь, угрожал нам, потом деньги всем совал, вообще с ума сходил. Очень дорогое лекарство тебе привез. Если бы не он...
– Если бы не он, я бы сюда не попала, - тихо сказала Лиза.
Деликатный доктор Абрумян понял, что пациентке неприятна эта тема и вернулся к своим вопросам.
– Слушай, а кого ты там видела?
Лиза задумалась.
– Высокие, суровые мужчины. В белом. Мы общались мыслями, без слов, телепатически. Представляете? И ...еще кто-то, очень шутливый и добрый. Он мне сочувствовал...Но...его я не видела.
Она рассказала про ворота в виде пчелиных сот и красивый лес за ними. Вздохнула.
– Вы меня не обманываете? Я, правда, смогу еще родить?
– Слюшяяяй, мамой клянусь, да?
– передразнил Женя свой сильный кавказский акцент.
– Ты, красавица, здорова, как ....извини, кобыла! У тебя прекрасный, крепкий организм! Наташка, она доктору Абрумяну не верит! Ты только посмотри на эту нахальную женщину!
Красавица Наташа тихонько подошла к ней и шепнула:
– Там, в коридоре, Ваш муж. Он хочет войти... Можно?
– Нет! Наташа, ради Бога, не пускайте его! Что угодно придумайте! Умоляю Вас!
– Да успокойтесь! Я его сейчас живо отправлю.
– Наташа, пусть привезут мой телефон и мой ноутбук. Пожалуйста, скажите ему. И, скажите, что меня можно будет проведать не раньше вечера.
Наташа кивнула и вышла. Абрумян с интересом слушал.
– Что там у вас произошло? Говорят, твой нефтяник пылинки с тебя сдувал, а ты его видеть не хочешь.
– Сдувал. Когда я зашла в свой кабинет, он как раз сдувал пылинки с моей секретарши, голенькой, как в первый день творенья. Я их застукала. Потом выбежала и...там клумба такая злосчастная. Я упала.
– Вот мерзавец! А! Не горюй, красавица! Все у тебя будет отлично!
– Я уверена в этом!
– улыбнулась Лиза, этот доктор, уже сам по себе был лекарством.
Через два часа Лиза сидела на широкой больничной кровати, и понемногу, пила из чашки куриный бульон. Плачущая Анна Григорьевна сидела рядом, и помогала ее трясущейся руке держать чашку. Она без конца плакала и причитала, и Лиза захотела, чтобы мама поскорее ушла. Она была слаба и очень хотела спать.
– Мама, Косте очень аккуратно скажешь. Скажи, мама очень сильно заболела, и деток в животике у нее больше нет. Но доктор сказал, что потом, они еще будут. Вот так ему скажи, поняла? И пусть об этом не болтает. Он умеет хранить тайны. И, мама, - Лиза схватила ее за руку, - Поклянись мне сейчас, клянись! Никогда не отпустишь Костю к Коле! Особенно одного! Клянись, ни на секунду не оставишь моего ребенка с ним! Клянись!