Дебютантка, или Брачный сезон
Шрифт:
Нам подали пузатый кофейник и тонкостенные чашки из мерцеланского сервиза; на серебряных блюдах лежали маленькие пирожные и нарезанные кусочками экзотические фрукты.
Признаться, в своей жизни я никогда еще не видела ничего столь изысканного – к тому же под переливы и водные трели фонтанов! – но так и не смогла восхититься или же восторгаться с чистым сердцем, потому что мне до сих пор было не по себе.
С того самого момента, когда Джорджи навела на меня пис-то-лет и с невинным видом нажала на курок. Раздался
Ничего не произошло.
Принцесса повертела черную штуку в руках, заявив, что они с Густавом давно сломали себе головы, но так и не поняли предназначения этой штуки. Но она все-таки уверена, что это не молоток для колки орехов.
После этого Джорджи положила пис-то-лет на стол, а я вышла из ступора, выдавив из себя нервную улыбку.
Меня не оставляло ощущение, что я чудом избежала смертельной опасности. Что-то внутри меня подсказывало, что эта штука опасна. Внутри нее заключена верная смерть, и она способна убивать издалека.
Джорджи и Густав, конечно же, ни о чем таком не подозревали, и я снова вздрогнула, увидев, как теперь принц взял пис-то-лет в руки. Сердце заколотилось, когда Густав, повертев его в руках, повернул дулом к себе и принялся вглядываться в черное отверстие.
Решение пришло быстро.
Самым правильным будет, сказала я себе, выпросить у принцессы эту вещь с собой. Под благовидным предлогом забрать пис-то-лет у детей короля, после чего придумать, как передать его герцогу Райоту.
От оружия нужно немедленно избавиться.
И пусть тем самым я могла поставить нашу дружбу под угрозу, зато я отведу от них опасность.
Конечно же, еще можно было обо всем рассказать Джорджи и Густаву, но я не знала, как это сделать.
К тому же я не была готова в чем-либо им признаваться.
Да и в чем?
У меня не было ни ответов, ни доказательств, вместо этого имелись лишь странные мысли и всплывающие в голове непонятные образы. А еще названия предметов из магической аномалии на языке, не имевшем никакого отношения к универсальному, на котором говорили в Аглоре и еще в порядка десяти стран на нашем континенте.
Ве-ло-си-пед. Тот самый, на котором я въехала в герцога Райота.
Те-ле-фон. Странная вещь, которую здесь нечем кормить.
Пис-то-лет, от смертельного воздействия которого меня спасло лишь то, что эта штука не выстрелила.
Кажется, у нее имелся пре-до-хра-ни-тель. Небольшой крючок на корпусе, но я ни в чем не была уверена.
Мне вновь захотелось схватиться за разболевшуюся голову.
Вместо этого, снова улыбнувшись на вопрос принцессы насчет бальной карточки – интересно, что она имела в виду? – я попросила у Джорджи одолжить ее сокровище на пару дней, чтобы я смогла подумать над его предназначением.
Мне бы хотелось, чтобы странная вещь все это время была у меня перед глазами.
Джорджи с легкостью согласилась, заявив, что скоро в столицу
Мари-Энн знает об увлечении Джорджи и непременно привезет ей несколько «подарков» из магической аномалии своего королевства.
Правда, до ушей Джорджи стали доходить слухи о том, что вещи из аномалии прекратили появляться, и принцессу это печалило. Но у скупщиков все еще можно было достать те самые диковинки.
Наконец, мы допили кофе.
К этому времени я пришла в себя настолько, что даже попробовала несколько пирожных и съела пару кусочков экзотических фруктов. После этого было решено вернуться в покои принцессы, и уже скоро пис-то-лет лежал в моей сумочке.
Признаться, мне стало намного спокойнее.
Неожиданно Джорджи на глаза попалась свежая газета, и она со смехом зачитала нам с Густавом колонку Светских Сплетен из «Вестника Виенны».
Принц тоже усмехнулся, а я лишь пожала плечами. Мне было все равно, что обо мне пишут, но удивляло, что кто-то в редакции считал меня главной интригой этого Брачного Сезона.
Какая из меня интрига?
Интрига – это черный и холодный пис-то-лет, лежавший в моей сумочке, и я была даже рада, что меня не заметили у Виззманов.
Так и сказала принцессе.
Я бы не отказалась, чтобы то же самое произошло и во дворце. Но раз на Бал Дебютанток было приглашено несколько сотен девушек (по словам Джорджи), у меня есть отличные шансы затеряться в толпе.
– Серьезно в этом сомневаюсь, – усмехнулась принцесса. – Кстати, что с твоей бальной карточкой, Кэрри? Ты так и не ответила на мой вопрос.
Пожала плечами.
– Думаю, с ней все в полном порядке, потому что она далеко от меня. У меня ее попросту нет.
Джорджи нахмурила лоб.
– Твои опекуны, как их там… Эти противные типы Ричмонды, о которых ты нам рассказывала. Почему они тебе ее не дали?
– Подозреваю, они так сильно меня ненавидят из-за утраченного наследства, что им не до моей бальной карточки. Но вообще, зачем она нужна?
– Чтобы записывать в нее имена тех, кто пригласит тебя на танец, – наставительным голосом произнесла принцесса.
– Меня пока что никто не пригласил, – пожала я плечами. – А если кто-нибудь это сделает, то я вряд ли перепутаю.
– Мы не вправе так рисковать, – усмехнулась Джорджи. – Тебе обязательно нужно записывать имена всех, кому ты дала согласие, чтобы никого не перепутать и случайно не довести дело до дуэли. Отец, конечно же, давно их запретил и даже посадил нескольких особо горячих голов, но кого это останавливало в Виенне?..
– Какие еще дуэли? – вздохнула я. – Мне бы пережить этот Брачный Сезон незамеченной, после чего поступить в академию.