Дебютантка, или Брачный сезон
Шрифт:
Но поморгала, и все прошло.
– Молли, прошу тебя! Говорю же, ничего не случилось. Вот так, дыши со мной… Вдох-выдох!
Она все же сделала несколько глубоких вдохов, после чего ей стало получше. Зрачки сузились, на лицо вернулись краски, и она вновь стала похожей на мою привычную Молли.
– Вот так! – улыбнулась я. – А теперь…
Тут из спальни деда вышел доктор Грэхем, заявивший, что на сегодня он закончил. Я могу проведать лорда Кэмпбелла, а он бы не отказался, чтобы его сопроводил до дома тот приятный молодой
Кстати, он дал моему деду успокоительное, так что очень скоро тот заснет. Жизни лорда Кэмпбелла ничего не угрожает, но следующие пару дней ему стоит провести в постели.
Сердце у него слабое, так что подобные переживания ему категорически запрещены.
Разузнав побольше о слабом сердце лорда Кэмпбелла – это замечание меня встревожило, – я поблагодарила доктора Грэхема, после чего все же попросила у него успокоительное.
Не для себя, а для Молли.
О том, что у меня беда со зрением, говорить ему не стала – доктор выглядел уставшим, а со мной явно произошла какая-то ерунда.
– Принимайте по одной чайной ложке на ночь, – с этими словами доктор Грэхем выдал мне коричневую склянку, – и спокойный сон вам гарантирован.
После этого пообещал, что заглянет к нам завтра днем.
Ушел, а я проведала засыпавшего деда, после чего уговорила Молли выпить успокоительное. Самой же мне не мешало принять ванну – смыть с себя ненависть монстров из чужого мира.
Наконец, улеглась в кровать.
Молли уже спала, но обещанного спокойного сна не было и в помине. Она металась по кровати, то и дело вскрикивая и что-то бормоча.
Вздохнув, я подошла к ее постели, уселась рядом и погладила Молли по плечу. Но она не проснулась – похоже, настойка доктора Ричардсона крепко держала ее в объятиях сна.
В них Молли спорила с какой-то дамой.
Дама с вуалью, так она ее называла. И еще своим куратором, хотя мне казалось, что Молли и слова-то такого знать не должна!..
Приют в Лисборне, где она провела больше пяти лет, был не самым приятным местом. По ее словам, Молли постоянно прогуливала уроки, и мне даже пришлось подтягивать ее навыки чтения и письма.
Так вот, в своем беспокойном сне Молли уговаривала эту даму, доказывая, что мне нужно немедленно вернуться в Истерброк. Для меня здесь слишком опасно!
Иначе они меня найдут и убьют! Вот, уже нашли и почти убили!..
– Молли, – я сильнее потрясла ее за плечо, – проснись, пожалуйста! Тебе снится плохой сон.
Она открыла глаза и заморгала.
– Мисс Кэрри, что случилось?!
– Все хорошо, – отозвалась я, хотя серьезно в этом сомневалась. – Молли, кто такая дама с вуалью? Та, которая твой куратор? И каким образом это связано со мной?
– Это всего лишь сон, мисс Кэрри! – пробормотала она, отводя глаза. – Дурной сон, и я знать не знаю никаких дам с вуалью!
Я немного на нее посмотрела – меня не оставляло ощущение, что Молли мне соврала, причем
Но делать было нечего – она не собиралась признаваться, поэтому, пожав плечами, я вернулась в свою кровать.
Глава 8
Дом Сегеринов, Питер и Жозефина
– Питер, рада тебя видеть, сынок! – с энтузиазмом произнесла Жозефина.
С излишним энтузиазмом, мысленно поморщился Питер, потому что голос матери вызвал у него очередной виток головной боли.
До этого, лежа в кровати, Питер сумел заговорить «зубы» этой самой боли, и она практически его оставила.
Пришлось «договариваться», потому что все целительские заклинания, которые он изучал в академии, Питер успел позабыть, а посылать за доктором по случаю банального похмелья он считал слабостью и ненужным расточительством.
Поморщившись на излишке яркий свет, он вышел на веранду. Стояло чудесное утро… Хотя нет, уже близился полдень, но запах цветов из сада, солнечные лучи и щебет птиц нисколько его не обрадовали.
Наоборот, всячески ему намекали, что два последних бокала виски у Виззманов были явно лишними. А еще нашептывали о том, что не следовало отправляться в клуб вместе с де Бражье, пребывавшим в самом мрачном расположении духа.
Эта поездка, выпивку в которой всем оплатил виконт, тоже не пошла на пользу его голове. Но Питер мечтал поскорее забыть о позорном провале у Виззманов, поэтому… Ну что же, забылся он на славу, вернувшись домой только после рассвета!
И все потому, что принцесса Джорджи в жизни оказалась куда более очаровательной, чем Питер рисовал себе даже в самых смелых мечтах.
О, это чудесное лицо со смугловатым оттенком бархатистой кожи, отличительная черта всех Дорсеттов. Непослушные каштаново-рыжие локоны, темные проницательные глаза и…
Безразличное выражение, с которым Джорджиния Дорсетт посмотрела на Питера, когда виконт де Бражье его представил.
Это выражение так и не изменилось, напрасно Питер буквально лез из кожи вон, чтобы заинтересовать принцессу, затмив остальных ее кавалеров. Пытался быть остроумным, шутил и засыпал ее комплиментами, время от времени поворачиваясь к Джорджи в профиль – он несколько раз слышал, что в профиль он совершенно неотразим.
Но вместо того, чтобы влюбиться в него без оглядки, выделив среди остальных, принцесса хмурым голосом заявила своей свите, что ей нужно в дамскую комнату.
Она собирается припудрить носик.
И Питер решил, что это хороший знак.
Значит, принцесса хочет быть очаровательной, чтобы понравится кому-то из них больше остальных. Он самонадеянно подумал, что ему – потому что, кажется, он в нее влюбился!
Питер прождал принцессу около получаса, гипнотизируя дверь дамской комнаты, но Джорджиния Дорсетт из нее так и не появилась.