Дедская площадка
Шрифт:
– Конечно. А как иначе-то? Сам не будешь себя уважать, кто же другой тебя тогда уважать будет?
– Ну, мы как... Морально готовы?
– Ну, если там на голову ничего не упадет, то можно...
Я согласился с Сергеем.
– Да. Надо же проверить как к нам Мироздание относится.
– Это как же?
– Да очень просто... Помните наши недавние разговоры про него?
– И что?
– Если до сцены нормально дойдем и она у нас под ногами не расколется, если током не прибьёт, значит Мироздание тут
Друзья помолчали, вспомнив разговор. Становиться на пути у Мироздания было опасно. Силы-то несоизмеримы! Если это так, то что от нас может остаться... Ничего хорошего. Но и жить под таким дамокловым мечем всю жизнь нельзя.
– А без этого никак нельзя?
– Чтоб узнать? – я отрицательно покачал головой.
– Нельзя. Нужны сходные условия эксперимента. Сцена- как раз самое то...
Никита стал серьезным.
– Ну, а если у Мироздания получится?
Я пожал плечами. Я давно думал об этом и мысли в голове ползали разные, но я поделился с друзьями самой оптимистичной.
– Если это Мироздание, то мы от него не спрячемся. Достанет. Хоть кирпичам с этажа, хоть током из розетки...
Друзья, соглашаясь качнули головами. Похоже, что мы все думали об одном и том же, но только с разной степенью оптимизма.
– Но зато как свободно будет нам дышать, если ничего в сходных условиях не произойдет? А?
– Ну, а если все-таки произойдет...
Я помолчал, вздохну и рассказал про свое видение.
– Думаю, что если что-то такое произойдем, нас забросит с вами в свой мир в наши стариковские тела как раз в тот момент, когда Сережа решил стряхнуть пепел в баночку...
– Не самый скверный вариант, между прочим... – сказал Никита бодро. – У меня там наверняка новые внуки на подходе...
– Ладно, - остановил становившийся несерьезным разговор Сергей.
– А что тогда сейчас решим?
– Вот тогда пусть в этом чекисты разбираются. Специалисты, а не мы.
Я кивнул на окно, на улицы, где сейчас уже наверное подходил к метро «Рязанский проспект» наш майор.
– Ей-Богу у них это куда как лучше, чем у нас получится.
– Ну и ладно... Значит соглашаемся? –Никита посмотрел вопросительно. Мы с Сергеем кивнули.
– Теперь репертуар....
– А что «репертуар»?
– удивился Сергей. – Там, по ходу и решим. Выбрать-то, слава Богу, есть из чего!
– Давайте перестанем быть сторонниками застывших форм. – поддел я нашего барабанщика.
– Давайте что-нибудь новое сочиним.
– Сочиним? – с иронией спросил Никита.
– Ну вспомним...
– Ну давайте, вспоминайте... 8 марта праздник женский. «Праздник любви и...»
Он запнулся, сообразив, что попал не туда.
– «...Любви». Праздник «Любви и труда» это Первомай, - поправил я его.
– Так, что? Мы не придумаем, что
– Изначально то он был таковым...
– начал я, но остановился. Прав мой товарищ. В этом праздничном дне не осталось от дела суфражисток никакой политики. Просто весенний праздник с мимозами и тюльпанами.
– Хоть не политическое, а ведь наверняка придется список составлять и утверждать. Это все-таки не школа.
– Как раз школа.
– Да. Но Высшая и в добавок Комсомольская... Тут иностранцев полно, а как к ним у нас относятся с Петра Первого известно.
Разумеется, мы все знали и спор был скорее теоретическим. Список песен должен быть.
– Давайте наш спор введем в конструктивное русло. Будем не спорить, а обсуждать что что в него запишем. В смысле что будем играть. Все-таки иностранцев много.
– Это еще что за низкопоклонство перед Западом?
– Деревянным голосом спросил Никита. Это он так пошутил. Я отмахнулся
– Да какой это Запад... Все свои. Все восточнее Железного завеса. Я вот предлагаю подумать... Может быть что-нибудь для немцев сделаем? Что-нибудь для колорита. Ну, помните, как мы с «Ландышами» обошлись?
– В смысле в «Карл Макс штадам»?
Я ни капли не смутился.
– Ну да. Приличная песня получилась. Вся страна поёт.
– Две страны, - поправил меня Сергей. Причем с удовольствием поправил. Немку, наверное свою вспомнил.
– А еще две подпевают.
– Это еще кто?
– ФРГ и Австрия.
– Тем более! Давайте что-то еще придумаем.
– А что голову-то ломать. Есть такая песня. Можно сказать, полурусская, полу немецкая...
На меня заинтересованно посмотрели. Я конечно, не был музыкальной энциклопедией, но товарищи не могли сообразить, что я имею ввиду.
– Мало того, - «добил» я товарищей.
– Она еще и немножко итальянская! У нас тут есть итальянцы, как считаете?
– Италия страна с мощными левыми силами, - напомнил Никита голосом «Международной панорамы».
– А что за песня-то?
Я напел всем знакомые стихи.
– «Кто не знает Любочку? Любу знают все...» Ну, в исполнении «Маша и медведи»? Ну, детство вспомните! Агния Барто!
– А что там немецкого?
Его удивление было непосредственным. Пришлось доказывать, что я не соврал.
– Там припев такой... Энергичный. Я бы даже сказал строевой:
Liebe, Liebe, Amore, Amore, Либо, Либо, Любовь.
– А Либо, Либо это по каковски?
– Не знаю,-отмахнулся я.
– Может быть по сербски. Но скорее всего это русское "если". Только это не важно. Важно, что по-немецки и по-итальянски есть.
Сергей помолчал недоуменно а потом все-таки решился спросить.
– Это ты из двух немецких слов, при чем понятных без перевода. Считаешь «немецкой» песней.
Я кивнул.