Дедские игры в двух измерениях
Шрифт:
– Я так полагаю не просто так просят? А что там такое в итоге у них вышло?
– Независимый профсоюз. То есть профсоюз без контроля со стороны польских коммунистов.
– И чего хотели?
– Как и все. Официально - перемен к лучшему. Хотели к Социализму добавить немножечко Капитализма. Ну примерно, как и у наш наши реформаторы в 90-е. А реально – разумеется власти.
– Ну значит прижулят там всех свободолюбивых поляков,- вздохнул молодой я. – Власть без крови не делится. Жалко их...
Видно было, что шутит, но за этой шуткой скрывалась какая-то правда.
– Гнилой либерализм...- поморщился я.- Наверное, еще Евтушенко вспомнили? «Танки идут по Праге, танки идут по правде...»?
– Наверняка, -добавил Никита.
– «Кто в 20 лет не либерал, у того нет сердца...
– А кто в 60 не консерватор у того нет головы», - закончил цитату Сергей. – Конечно для того, чтоб это понять нужно пожить, но, поверьте так все оно и есть...
– Так ведь несправедливо это. Люди захотели, чтоб было лучше...
– Все помнят, куда выстелена дорога благими намерениями? Вот оно так и было. Мы пожили и при Социализме и при Капитализме. Знаем, что почем... Видели и плюсы и минусы. Тогда поляки видели только плюсы, ну, как и мы в 90-е...
Я вспомнил недавно прочитываю в интернете шутку.
– Недавно один из знакомых сказал. «Теоретический Социализм - это когда голодного накормят, дав ему рыбу. Теоретический Капитализм – это когда человеку дадут удочку и тот с этой удочкой станет миллионером. Но это верно только в теории. На самом деле все будет нисколько иначе, ведь никто человеку не скажет, что в реальном Капитализме человек не получит удочку просто так, даром. Её ему продадут...
– Ну, что ж... Справедливо,- сказал кто-то из молодых, но я только кивнул...
– ... продадут втридорога, в кредит, с ипотекой и при этом не скажут, что рыбу можно ловить не в любом месте, а только там, где разрешено, да и там, где разрешено, ловить рыбу можно будет только после того, как ты купишь лицензию на рыбную ловлю...»
– Ага. Ну и, разумеется, все рыбные места уже заняты,- добавил Сергей.
– И все-таки это несправедливо. По-человечески несправедливо! – упрямо сказал молодой Володин.
– Так ведь есть две справедливости, – улыбнулся я.- Человеческая и государственная. Как считаете, чья выше?
Я смотрел на аватаров. Лица у них были светлые и там читалось желание поспорить.
– Человеческая конечно. Человеку бывает и больно и обидно, а государству – нет. Оно- аппарат, а не живое существо, от несправедливости не страдает. Человек страдает, а государство нет. Или я не прав?
– Позиция понятна, - кивнул я, принимая вызов. – Вопрос «справедливости» такой интересный, что впору лекции читать да книги писать.
– Я не прав? – повторил молодой я, подумавший, что я избегаю прямого ответа. Пришлось его немножко осадить.
– На мой взгляд нет.
– Это почему? Есть аргументы?
– Если стоять на такой позиции, то отец или мать, шлепающие ребенка по попке, если тот тащит в рот какую-то каку, тоже неправы. Ребенок-то ведь страдает, плачет, а ведь он хотел как лучше... Он познаёт мир, в котором живет!
– Ну это же совсем другое дело!
Я повернулся к молодому Володину.
– Отнюдь. Дело
– Нет. Врешь,- сказал Никита. – Объясняли. Только мы не верили. И в школе об этом говорили и в институте... В газетах каждый день талдычили...
Я вздохнул. Прав был товарищ.
– Согласен. Не верили. Так вот не нашёлся взрослый, который бы нас отшлепал за то, что не стали искать калитку в заборе, а полезли через забор и там портки порвали, а в добавок еще и синяков, и шишек набили....
– Но вы то ведь сами этот путь выбрали? Выбор-то был добровольный?
– Да. Добровольный. Но неправильный.
– Они не понимают,- сказал Никита.
– Очевидно,- согласился я. – Вы учитывайте, что мы уже прошли через этот момент в 90-е года. Там тоже было все добровольно. Во всяком случае никто руки не выкручивал.
– И народ сейчас как? Доволен? Новых перемен не ждет?
– Ну... Тот, кто пережил это всё – живет и резких перемен точно не хочет. Хватило уже. Напереживались... А вот у того, кто в этот момент жизнь сломалась, у кого бандиты убили, у тех, кто от наркотиков загнулся мы уже не спросим довольны они или нет.
– Да. И не спросим у тех, кого из своих домов выгнали в бывших союзных республиках тоже... У тех, кто на войнах погиб... Вы ведь даже не можете представить сколько народу от всего этого погибло! Примерно, как в войну!
Я говорил все это все громче и громче, словно хотел докричаться до детей, но опомнился. Подумал, что это все-таки мы сами перед нами, что поймут со временем и поумнеют.
Уже более спокойно я продолжил:
– Есть интересы Человека и есть Государственные интересы. Интересы Человека просты- еда, безопасность. Вроде бы жить да жить, другим не мешая? Но ведь не получается - ведь люди не одинаковы. И дело даже не в том, что они белые-черные-желтые и не в том, что у них разная культура. А в том, что они изначально более или менее агрессивны. Кто-то может курицу зарубить а кто-то - нет. И человек, живя в Обществе, частенько свою агрессивную сторону демонстрирует окружающим. Я, кстати, думаю, что и государство-то появилось только потому, что человеку понадобилась защита от чужого произвола. Государство укротило сильного и наглого бандита, защитила слабого... Конечно пришлось платить налоги, но это именно плата за порядок, за безопасность. Оно установило границы, а граница государства это...
Я задумался подбирая аналогию.
– Как кольчуга,- подсказал Никита.
– Да,- кивнул я благодарно. – Как кольчуга, как доспех. Она защищала построенные на территории порядок и оберегало людей от чужих бандитов.
– Конечно, не всем такой порядок нравился... – вклинился Сергей. – И те, кому Государство не нравилось, уходили куда-нибудь туда, где еще не было Закона. У нас- в Сибирь. В Америке – на Дикий Запад... Пока Земля была большой было куда идти. Да хоть в Африку или в Австралию.