Деды в индиго

Шадрин Олег

– Ты, Шура, молодой. Сравнительно недавно школу окончил, должен бы помнить, – мудро заметил Евсеич.

– У меня по литературе выше тройки никогда на было, – парировал Кисельков.

– Лучше позвони другу, – посоветовал Малярчук.

– Серый, ты у нас книголюб. Вспомни, как Достоевского звали? – спросил по сотику Шура.

– Похоже, «серый»-то ты, а не друг твой, – съязвил, обращаясь к Киселькову, Арнольд.

– Федор. Пора бы знать, – проворчал по телефону друган Киселькова.

– Федор. Федор Достоевский? Так просто? Фамилия

звучная, а имя как в мультфильме про каникулы в Простоквашино. Часом, не перепутал?

– Ты в школе учился, балбес, или только числился? – рассвирепел друг на другом конце провода.

– Федор, так Федор, – потушил назревающий конфликт друзей Музян. – Тогда фамилия художника на «Р».

– Раб… Рар… Рев… Рен Реп… Репин? – стал перебирать слоги Музян.

– А не Репин? – осторожно спросил Молик.

– Не, Репин про Индию не рисовал, – сморщил лоб Евсеич.

– Тогда кто? Рем… Рюр… Рюрик?

– Ага, Рюрик, дурик! – гулко постучал пальцем по темени Арнольд.

– Рен… Рер… Рерих? – продолжил Музян. – А? Рерих? Вроде был такой художник?

– Какой к черту Рерих? – разъярился Люлипупенко, – Рохля! И всё тут!

– Точно Рохля, другой про Индию писать не станет, – азартно заблестели глаза у Малярчука.

– Леший дери, пусть будет Рохля, – смилостивился Кисельков, понимая, что ничего никому не докажет.

– Б, х, о.

– Тогда буква «Хы» в середине. «О» – последняя.

– Б-х-о… Б-х-о… Бах… Бех… Бих… Бох… Бух… Твою так! Кроме бухла ничего в голову не идет!

– Да точно «бухло»! Че я вам давеча втирал? Всё не верили – звучит по-нашенски, говорю я вам! – засветился радостью Люлипупенко.

– А у них, францисков, скорее, музыкальнее – «бюхло», как-то так, – подыграл ему Кисельков.

Что спорить с дилетантами?!

* * *

С почты вернулся Дулепистый с посылкой от тети из Архангельска и квитком уведомления:

– Опять весточку получил от садового товарищества.

Нынче совсем неурожай, а деньги за дачу дерут, как с бразильского кофейного плантатора.

– С Пеле что ли? – взрыхлил свои «энциклопедические» познания Арнольд.

– Задолбала эта дача! Одни сорняки целый день рвешь.

– А другие жуешь, – слету подхватил мысль Дулепистого Музян. – То ли дело здесь, у нас, на скамейке – блаженство.

– Согласен.

– Ну, раз согласен, беги за ГСМ в чипок. Догоняй Виталяя. А то расплещет по дороге.

Тем временем Арно стал рассуждать вслух.

– Слов этих ненашенских развелось. На каждом углу. И обозначают незнамо что. Прочитаешь, как полагается, а у них смысл другой оказывается, подчас совершенно противоположный. В качестве доказательства он привел такой пример:

– Приспичило недавно. Сильно. После суши-бара. Ищу туалет. Нигде нет. Как назло. И тут… По-французски еще со школы спикать не разучился. Читаю: «Call-centre». О, то, что надо! Забегаю. Нарядные девушки за прозрачными перегородками, мол, смотри – любуйся, пока очкуешь. Бумага белоснежная

в пластиковых поддонах, всё как полагается. Вот это Европа! Уровень пять-семь звезд, не ниже. Интернет-сортир. Рекламка опять же. На актуальную тематику. «МТС» всякое, «Билайн», «Мегафон»… Типа, звони, раз не в движении. Наслаждайся общением. Идиллию вдруг прервали вопли сотрудниц. Они как завизжат, увидев, что я уединился в кабинке. Вернее, не сразу, а после того как какой-то посторонний запах почуяли и звуки далекие от хроматической гармонии. На шум выскочили двое лысмордастых охранников и вытолкали меня взашей на улицу. По всей видимости, не прошел фэйс-контроль, – грустно резюмировал Люлипупенко.

* * *

Виталек и Дулепистый возвратились с полным застольным набором:

– Здесь нужна твердая рука.

– Музяна давай! – вспенилась братва.

Музян отсчитал всем поровну, без обид. Потому и было у него почетное звание «капельмейстер» – в честь умения разливать ровно по триста капель.

Клюкнули. В паузе между тостами каждый постарался поделиться своим наболевшим.

– Выписали мне тут лекарство одно, гаят, хорошее, – Малярчук пристально посмотрел сквозь очки на коробочку, которую вытащил из кармана.

– «Це-ру-кал», – прочитал он по слогам. – «Церукал».

– «Церукал» – это про ихнее ЦРУ. В точку, – растянул улыбку до ушей Люлипупенко.

Малярчук:

– Не могу понять одного. Месяц болею. Рентген сделали, УЗИ сделали, томографию сделали. Всё плохо. Ни одно лекарство не помогает. Две рюмки замахнул. Как рукой.

– Народное средство!

– Слышал, Арно? В баре на «Булке» новая услуга – экспресс-доставка. Скажем, взял на грудь лишку… «Хоп, лэй, ла-ла, лэй» – звонок в дверь:

– Ваш паспорт. Распишитесь. Не забудьте дату и точное время поставить.

Жена вытирает мокрые руки о фартук. Чик закорючку. И ей к двери приносят мужа, перевязанного бантиком. Пьяного вдрызг. Вот это сервис!..

– Банков сейчас стало больше, чем аптек. А тех, соответственно, чем продуктовых магазинов. И названия у всех с претензией, так я кажу. Надо же: «Лефортовский банк»! Каземат из казематов. Тогда еще «Бутырка-банк» или банк «Кресты», или «Владимирский центральный» банк – «ветер северный…»

– А я тут рекламку недавно на троллейбусе вычитал: «"Дуби-банк" – ваш деловой партнер». А ниже, это уже предупреждение от троллейбусного парка: «Соблюдай дистанцию!» Другими словами, банк этот обходи за километр…

– По телеку сказали, скоро генетики мамонта по волосам выпавшим восстановят.

– Ага, разводить начнут в Якутии для бивней.

– Вместо оленей.

– Точно!

– Чукча на мохнатом слоне – круто!

– А упряжки из гиен.

– Огненных…

– Помнишь, в девяностые пили газировку «Напиток "Серино"» завода безалкогольных напитков «Блю Воте» по лицензии фирмы «Дохлер», – вытащил из кармана Евсеич мятую этикетку. – Такое выпьешь – сразу преставишься!