Деградация
Шрифт:
– Ты не такой конечно, но ты тоже забываешься иногда. Это, Ванечка, называется профессиональная деформация, от нее никуда не деться, мы понимаем. Только поэтому от тебя нормальные девушки и шарахаются, что пугаешь их ты, сам того не замечая. Те, которые не боятся, слегка не в твоем вкусе, мягко говоря…
– Правда что ли? – удивился Иван.
Вика кивнула. Действительно, стоило ему попытаться завязать отношения с какой-нибудь девушкой, то поначалу все шло хорошо, но постепенно его избранница начинала его избегать, потом пропадать, а потом просто предлагала остаться друзьями. Вполне возможно, что сестра права…
– Но вот еще что… Мне папа рассказал по секрету
Иван думал, что вот оно значит как, теперь и семья его считает обычным, среднестатистическим коррумпированным милиционером, причем безнадежным. Как им объяснить, что по–другому было никак? Не поймут. Потому он просто сказал:
– Деньги на машину может и не совсем чистые, но никому ничего плохого я не сделал. Если государство не гарантирует права людей, прописанных в конституции, то я считаю, что имел право изыскать резервы для их исполнения самостоятельно.
– Ваня, за все надо будет платить, рано или поздно.
– Вика, давай ты не будешь мне мораль читать, ладно? – сказал Иван, снова повышая голос. – Чего ты вдруг завела этот разговор?
– Я не хочу жить в таких условиях. Поэтому я решила, что хочу освоить конвертируемую профессию.
– Чего ты хочешь освоить? – не понял он мысль сестры.
– Профессию, на которую не нужно переучиваться за границей. Это, по сути, только компьютеры. И язык еще освоить нужно.
– Погоди… – мысль, куда клонит сестра, словно пронзила сознание. – Ты хочешь эмигрировать?
– Думаю, пора брать такой курс и тебе.
– А как же они? – Иван указал на родителей.
– Их можно будет забрать потом туда.
– От меня? – Иван удивленно посмотрел на сестру. – Я никуда не собираюсь!
– Я бы и тебя забрала… – лишь сказала та.
– Откуда такие мысли? Там кризис, безработица, обанкротившиеся нищие, платная медицина… Кем ты там будешь в их глазах? Гастробайтером? С соответствующим отношением?
– Вань, а здесь?! Можно подумать, что–то иначе, или я чего–то не замечаю постоянно? – сказала Вика, в свою очередь немного повысив тон. – Просто я искала место, где к людям нормально относятся. Ты знал, что из–за ноги в гипсе я стеснялась в больнице в туалет сходить, гипс же большой и тяжелый был, дверь закрыть не позволял, помещение не рассчитано, нога выступала, вот маму просила, что бы она покараулила, а то столько возмущенных, недовольных, а не дай бог по ноге пройдут… Когда поначалу не ходячая была в палате таких же, так там мама за всеми утки выносила, иначе до утра нюхать ароматы, пока перед обходом врачей уборщицы с масками на лицах не пройдут. Хорошо, что ее оформили в палату к нам, как больную. В других палатах в выходные обходов не было, и тогда утки просто переполнялись у некоторых…
– Вика, спасибо, достаточно, – сказал Иван, поморщившись. Воображение быстро нарисовало эту картину, все его возмущение иссякло.
– Вот такую бесплатную медицину нам предлагает государство. У меня было много времени для изучения сайтов и блогов эмигрантов. Они интересные вещи пишут! Какой смысл им врать? Ваня, телевизор показывает лишь одну сторону той жизни. Которую специально выискивают. Ту, которой мозги промывать удобно. Это до сих пор происходит! Да, у нас медицина формально бесплатная, наверное, не имея выбора, стерпеть можно и такую. Только не позорились бы, а откровенно платной делали!
Иван решил не спорить, что бы не напоминать лишний раз сестре о пережитом, тем более что в ее доводах тоже было достаточно весомых аргументов,
– Ну, хорошо. И кому нужны мы там? Это ж не в Турцию смотаться, вид на жительство нужен, разрешение на работу, если я правильно понимаю.
– Правильно понимаешь. Варианты - рабочая эмиграция в Канаду, или Австралию, с последующей возможностью натурализоваться. Есть еще один вариант, но маловероятный.
– Тебе для этого захотелось программировать начать?
– Да, я рассматриваю этот путь.
– Вика, для программирования нужен определенный склад ума и характер специфический. У тебя этого нет. Не обижайся.
Сестра все же насупилась, Иван же, поразмыслив, спросил:
– Это что получается, я могу взять загранпаспорт, прийти в посольство Канады, и сказать, ребята, я люблю программировать! А еще хоккей, как и вы, тоже уважаю. Заберете меня?
– Сказать это нужно на английском, – ответила Вика, – предоставить диплом, подтверждающий твою специальность, сдать языковые тесты, подобрать нужную им профессию, для Канады желательно еще хоть какой–нибудь французский язык. Для Австралии нет, и за образование на русском даже балы дают дополнительные. Года два процесс займет.
– Два года? И французский? Спасибо, мне это не надо совершенно точно, – сказал Иван, и недавно отступившие раздражение снова возвращалось в его слова. – Да и образование у меня не программиста далеко. А Австралия вообще находится хрен знает где! И вода в ванне будет закручивать воронку против часовой стрелки, я этого не вынесу, так как это ужасно! – Вика, слушая эту речь брата, только удивленно хлопала глазами. Он продолжал: – Тебе могу лишь пожелать удачи. Учиться года четыре, наверное, с твоим будущим экономическим высшим на любую компьютерную специальность. Если ты это сделаешь, я сильно удивлюсь. Неплохо бы и работу найти для практики. Короче, разговор пустой на самом деле, пойду я спать. – Иван, помахав родителям, направился в подъезд. Заметив это, мать воскликнула:
– Стоять! Сухомятки не дождешься! – И последовала быстрым шагом в подъезд вслед за сыном.
– Я все равно заполню форму и на твое имя, – прошептала Вика вслед, впрочем, ее брат этого не услышал. Затем встала, и, едва заметно прихрамывая, пошла делиться мнениями о новом автомобиле с отцом, который только обрадовался ее компании.
– Привет, Вань, – сказал Кукушкин, протягивая руку, которую Иван удивленно пожал.
– А ты как здесь оказался?
– Мы с Петей сменами поменялись, он попросил. А ты опаздываешь.
Иван посмотрел на часы, да, они уже показывали половину десятого. Смена должна заступать на дежурство в девять, но сегодня была суббота, руководство, а значит и Сысоев, отдыхало, рейд от отела кадров по отлову опоздавших тоже не предвиделся из–за выходного, да и не ожидают они такой наглости, максимум десять–пятнадцать минут проходную караулят. Кроме того, о таких рейдах сообщали заранее, а войти не через центральный вход, хоть он и был не по пути и терялось еще минут десять, никто не мешал. Поэтому, когда утром банально не сработал будильник, а отец его растолкал через полчаса, никакой суматохи не было. Он просто позвонил Чернову, что опоздает на полчаса, попросил его принять смену у Блинова. Чернов не возражал, поэтому Иван, не повышая темпа сборов, пошел спокойно завтракать, слушая комментарии отца на счет разгильдяйства, приводящего в пример свою службу в армии и вспоминавшего тамошние порядки и удивлявшегося, какая, оказывается, милиция необязательная организация.