Дела Давно Грядущих Дней
Шрифт:
– - Отойдите... посторонитесь... извините... свали отсюда...
– - произносил эти слова один и тот же голос, использовавший близкие по смыслу слова, но отличавшихся степенью резкости, зависимо от того, к какому лицу он обращался.
По пути встречались люди разного возраста и социального положения. Вот, например, мужчина в черном, кожаном, слегка потертом плаще и широкополой шляпе. Его, взяв за плечо, можно потеснить в сторону, сказав нейтральным голосом "отойдите". А спустя три метра встречается богато одетая блондинка в белом приталенном войлочном плаще темно-зеленого цвета. Сразу видно, для нее нет ничего важнее, чем внешний вид. Хорошо убранные белокурые волосы, волной спускающиеся до плеч. На маленькую головку мягко посажена белая шляпка почти с незаметными полями, но достаточно высокой тулью. За плащом виднелась ярко алая блузка, сделанная из очень легкого и тонкого материала. К ней в тон подобрана помада, отчего губы блондинки сразу бросаются
Коричневый плащ на размер больше, весь заляпанный грязью, отбросами и остальной гадостью, которую даже ливень не мог смыть. На голову нахлобучена порванная вконец шляпа, потерявшая свой цвет и форму. Мальчик, что-то жалостливо проговорил. Мелькнувшая одноразовая карточка со словами "свали отсюда" вмиг была перехвачена маленькой ручонкой. Через секунды мальчишка исчез в серой толпе.
Только на Вэйвэн-стрит богатый мог столкнуться с бедным, потому что по бокам улицы располагались высокие красивые современные дома, где самые крупные и известные компании снимали помещения. А в лучших фирмах принимали самых богатых и влиятельных клиентов, да и сотрудники у них являлись не бедными людьми. Этим объяснялось присутствие на улице лиц высшего сословия. А обычная, бедно-одетая толпа заполняла всю улицу из-за располагавшихся поблизости госдепартаментов самых различных назначений.
Тем временем, мужчина в светло-сером плаще, повстречавший по пути другого в широкополой шляпе, знатную блондинку и бедно-одетого мальчишку незаметно для всей серой и равнодушной массы свернул в неприметный закоулок, где светилось несколько неоновых рекламных табличек. Он не останавливался и продвигался все дальше вглубь неказистого переулка. Освещение с каждым шагом становилось слабее и вскоре переулок освещал лишь свет из окон. Встречавшиеся по пути предметы лишались постепенно красок, пока не превратились в еле заметные черные силуэты. Многие капли дождя не достигали земли, из-за множества козырьков, нависших над окнами и создававших бешенную, не имевшую определенного темпа барабанную дробь. По пути перед путником неожиданно пролетела и врезалась со шлепком об стену бечевка с прикрепленной на нее одеждой. Человек поднял голову и заметил еще несколько протянутых от стены к стене бечевок. На них висела одежда, а от нее ручейками стекала вода. Мужчина зашагал дальше. Переулок оказался очень запущенным. Этому свидетельствовала не одна лужа, попадавшаяся под ноги мужчины. Поставленные по бокам мусорные баки задыхались от наваленного в них мусора. Время от времени из них с шумом вылезали облезлые, взмокшие, всеми покинутые домашние питомцы. Заприметив неожиданного гостя, они быстро исчезали в темноте, где незнакомца затем сопровождал светящийся взгляд. Почти полностью пройдя коридор, мужчина остановился перед блестевшей сталью решеткой, украшенной незамысловатым узором. За решеткой виднелась другая широкая улица, наподобие Вэйвэн-стрит, правда лишенная офисами богатых компаний, а все люди шли по краям улицы, потому что по ее центру проходила магнитная трасса, где изредка сновали блестящие лакированные маткары разнообразных оттенков. Человек в сером плаще и шляпе с широкими, слегка изогнутыми полами, не стал отворять решетку, а наоборот отвернулся от нее, и ему в глаза сразу бросилась неоновая табличка, нависшая над головой и озарявшая своего будущего посетителя мягким розовым светом. На ней светилось название заведения "У Кэнди". Все буквы были розового цвета, кроме "У", имевшей синюю окраску. Дверь, находившаяся прямо под вывеской не давала никаких намеков, что заведение открыто.
Незнакомец протянул свою руку с натянутой на нее черной перчаткой, на которой виднелись царапины. Он протер рукой запотевшее по непонятным причинам стекло и попытался разглядеть через него хоть что-то. Ничего. Только мрак был виден по ту сторону двери. Человек, еще несколько секунд постояв около нее, неуверенно сжал ее посеребренную ручку в своей руке и быстро повернул. Дверь с легким скрипом открылась. Он повернул голову набок и попытался услышать хоть один звук, но постоянный шум людей, проходивших по ближайшей улице, все подавлял. Незнакомец, когда сдался с попытками расслышать что-либо, то просто шагнул навстречу темноте. От входа сразу начиналась каменная лестница ведшая вниз. Пройдя этот участок пути вслепую, он заметил
Черные, старые колонки, висевшие на проводах, играли "Hound Dog" Элвиса Пресли. Там, в старом доме, на Земле, некогда этот певец был очень популярен, а посмертно стал легендой в одном из направлений музыки. Что ж, его творения действительно были неплохи. Она на время заставляла забыть здешнего посетителя обо всех проблемах.
По всему помещению разнесся запах спиртного. Многие круглые полированные столики из темного дерева пустовали, но несколько из них еще были заняты небольшими компаниями подвыпившей молодежи. Барная стойка располагалась слева от двери, но ближе к середине комнаты. Около стойки расставили несколько барных стульев, также деревянных и выполненных в стиле конца девятнадцатого века.
Мужчина расположился на стуле с максимальным удобством. Бармен не появлялся, поэтому клиент молча рассмотрел барную стойку. Ее поверхность была вся испещрена царапинами и выемками. За барной стойкой находились длинные полки, набитых различными спиртными напитками, выполнявшие службу как можно быстрее спить заблудшего сюда гостя. Мягкий, нераздражающий желтый свет, лившийся из прикрепленных к потолку полусферических люстр придавал разлитому по бутылкам разноцветному алкоголю особый блеск, придававший ему иллюзию, что в стеклянных сосудах покоились изумруды, сапфиры, рубины, коричневые бриллианты. Гость подождал несколько секунд бармена, но тот так и не появился, что в итоге заставило клиента выполнить традиции, сложившиеся во всех барах, где обслуживание не являлось главным фактором. Вытащив из внутреннего кармана плаща тяжелые медные ключи, он достаточно громко постучал ими об стойку, оставив на ней на память еще несколько небольших царапин.
– - Да?
– - моментально отозвался на стук женский голос.
Стивен даже не успел моргнуть глазом, как перед ним, словно из-под земли появилась девушка лет двадцати пяти. Золотистые, но не слишком светлые волосы, создававшие эффект волн, ложились на плечи и незаметно исчезали за ними, продолжая свой золотистый прибой. Незаметный лоб. Аккуратные брови, не имевшие надломов. Красивый, с легким неприметным изгибом переносицы, нос. Тонкие губы, обнажавшие в улыбке белоснежные, поставленные в ровные ряд зубы. И небольшой неприметный подбородок, также не имевший каких-либо лишних деталей. Но больше всего в ее лице цепляло одно. Глаза у девушки были цвета мокрого асфальта, очень красивые, очень темные, очень мертвые. И если все движения этой миловидной особы излучались энергией, веселостью и бойкостью, то по глазам сразу определялось, что вся эта жизнерадостность - абсолютная ложь. Они не показывали ни эмоции, ни мысли, ни присутствие тайн их владелицы. Если глаза действительно являлись отражением души человека, то у этой девушки зеркало или покрылось непроглядной сажей, или отражать ему было нечего.
– - Ау, вы меня звали?
– - постучала костяшками пальцев барменша по барной стойке, чтобы пробудить от оцепенения Стивена.
Тот только теперь заметил, что с открытым ртом смотрел на нее и никак не реагировал на ее вопросы. Стив прокашлялся. Затем, неторопливым движением руки, он снял со своей головы серую шапку и положил ее на стойку в сторону от себя. Затем снова прокашлялся, на всякий случай, чтобы не дать петуха.
– - Да-да, я вас звал, -- покивал он головой и, уставившись на исцарапанную барную стойку, стал сверлить ее взглядом.
– - Хотели что-то заказать?
– - невинным голосом продолжала спрашивать его барменша.
– - Да, я хотел выпить кое-что, -- ответил Стив, который все не поднимал глаз.
– - Ну и?
– - Эээ...
Черт! Да что же это с ним происходит? Никогда такого чувства не было. Как будто какая-та сила не дает ему устремить взгляд на красивую девушку. Какого черта?! ("Ты ни кто иная, как охотничья собака" -- кричали динамики.) Вот, уже на лбу проступают капельки пота. Он что, нервничает?! Это же первое от чего избавили в училище! Как такое вообще может быть?! Так! Собрался, Стив! Собрался! Не дай расклеиться из-за какой-то бабы, хоть и жутко красивой! Давай, тряпка! ("Это просто ложь" -- прокричал в ответ динамик.) Воспрял духом, сделал лицо хладнокровного гада и сказал ей равнодушным голосом!
– - Огненный шторм, -- наконец проговорил он.
– - Ясно, -- снова сделала златовласая девушка ослепительную улыбку. Она отвернулась от него и отошла на два шага, чтобы взять нужные ингредиенты для коктейля.
Зараза. У нее и фигура идеальная. Тонкая, с плавным изгибом талия, хрупкие нежные открытые плечи. Длинные красивые руки, быстро бравшие бутылки со спиртным. Ноги не были видны, но бурная фантазия уже их видела длинными и стройными. Кожа очень светлая, почти белая, но при этом сохранила едва видимый розовый оттенок. Сероглазая красавица носила телесного цвета блузку с оголенными плечами, явно сшитую вручную, но умело, и из тонкой мягкой ткани. Как такое совершенство могло здесь работать?