Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12

Уэйр Элисон

— Миледи Латимер! — Король, хромая, подошел к ней, протягивая вперед руки, а Кэтрин присела в глубоком реверансе. Когда он попросил ее подняться, она заметила, что Уилл удалился.

— Ваше величество, это большая честь, — сказала Кэтрин.

— Ваш визит — честь для меня, — отозвался король. — Мне очень хотелось еще раз встретиться с вами, и я решил, что лучше повидаться в более теплом месте. Это моя библиотека.

Кэтрин никогда еще не видела такого количества книг.

— Сир, — произнесла она, слегка задыхаясь от волнения, — мне

следует поблагодарить вас за прекрасные подарки. Кажется, это слишком большая награда за столь незначительную услугу.

— Вовсе нет, — сказал он, лучисто улыбаясь ей. — Вы помогли мне перейти пропасть. Более ценного дара быть не может, и я никогда не смогу в достаточной мере отблагодарить вас за него. А теперь… — Он махнул рукой в сторону стола. — Я знаю, вы любите чтение, и подумал, вам захочется увидеть некоторые из моих сокровищ.

Следующие полчаса король показывал ей изысканно иллюстрированные манускрипты и печатные книги, многие были доставлены из Франции и Италии. Все переплетены в бархат или золоченую кожу и украшены королевскими гербами. На полях многих имелись пометы, сделанные рукой короля, что показывало, как глубоко он размышлял над содержанием этих фолиантов.

— Вот «Хроники» Фруассара, — сказал король, беря в руки объемистый том. — Они достались мне в наследство от бабки.

Библиотека оказалась настоящей сокровищницей. Забыв о своем нежелании приходить сюда, Кэтрин жадно перелистывала книги, которые давал ей король: Библии и молитвенники, труды Отцов Церкви и классических авторов Греции и Рима, рыцарские и любовные романы.

— Вы слышали об Аристотеле? — азартно спросил король.

— Да, сир, но я предпочитаю Цицерона, — ответила Кэтрин, беря в руки одну из своих любимых книг.

— Ах! Этот великий республиканец! У него многим можно восхищаться. Но Аристотель не превзойден как философ. Он был истинным эрудитом.

— Склоняюсь перед мудростью вашего величества.

— А меня впечатляет широта ваших познаний, — сказал он и, повернувшись к гостье, окинул ее оценивающим взглядом.

— Моя мать была убеждена, что мне необходимо получить хорошее образование, — объяснила Кэтрин. — Она не разделяла старомодного мнения, будто грамотные женщины тратят свое умение писать на любовные письма.

— Ваша мать была мудрой женщиной, — заметил король. — Я всегда восхищался ею. Обеим своим дочерям я дал образование и ни разу не пожалел об этом.

Чувствуя себя с ним свободнее и испытывая облегчение оттого, что он не пытается выказать к ней нечто большее, чем дружеские чувства, Кэтрин подошла к большому столу у стены, на который были небрежно свалены стопки рукописей.

— Что это, сир?

— Это привезли из монастырей. Я хочу сохранить наши древние учения.

Кэтрин слышала, что многие рукописи были уничтожены, а потому теперь усомнилась: правда ли это?

— Уже все монастыри закрыты, сир? — осмелилась спросить она.

— Да, все. Их земли переданы тем, кто поддерживает мои реформы. Роспуск

монастырей одобряли многие. — Он вздохнул. — Но есть и такие, кто хотел бы подтолкнуть меня к еще более решительным шагам. Я не потерплю лютеранства в своем королевстве. Моей является и всегда будет Католическая церковь. Евангелисты хотят слушать мессы на английском, но я намерен оставить богослужения на латыни. Они также считают, что я должен позволить священникам вступать в брак, но я этого не потерплю. И те, кто отвергает Реальное Присутствие Христа в евхаристии, — чистые еретики.

Кэтрин пробрала боязливая дрожь, хотя она не думала, что у короля были причины подозревать ее. Странно, что он как будто хотел вернуться к римским обрядам. Вместе со всеми убежденными реформаторами Кэтрин молилась, чтобы король вел более радикальную политику.

Она решила не отвечать кротким «да» на все его замечания. Это ей не по нраву, и пусть он знает. Однако Кэтрин дипломатично принялась оспаривать только наименее противоречивые из затронутых королем вопросов.

— Сир, могу я спросить, почему священники должны хранить целомудрие? Я всегда считала это неестественным для людей — лишать себя отрадных сторон брака. К тому же женатый священник, вероятно, способен лучше понять заботы своих прихожан.

Глаза короля загорелись. Это был его конек.

— Миледи, они подражают нашему Господу, который не был женат и говорил, что они по своей воле отвергают брак ради Царствия Небесного и сосредоточиваются на Боге нераздельным сердцем. Никто не заставляет их принимать сан. Они идут на это добровольно.

— Но гораздо больше людей могли бы откликнуться на зов, если бы от них не требовалось отрицание плоти.

— Это так, миледи. Но в таком случае можно оспорить истинность их призвания свыше.

Они продолжили беседу, и Кэтрин поняла, что ей приятно общество короля. Ее немного раздражало, что он всегда должен настоять на своем, но это естественно, решила она. Генрих не только был королем, с которым всегда и все считаются; широта его знаний поражала. Он намного превосходил ее ученостью.

Наступали сумерки. Кэтрин следила за богато украшенными часами, стоявшими на столе у короля.

— Вам нужно идти, миледи?

— Мне жаль прерывать такой приятный визит, сир, но я не хочу оставлять надолго своего супруга. Не думаю, что ему осталось много времени в этом мире.

Король напряженно поднялся на ноги:

— Тогда вы должны вернуться к нему. А я буду надеяться на новую встречу в ближайшие дни. — Он взял руку Кэтрин и поцеловал. В глазах его была теплота, которая встревожила ее.

Кэтрин сделала реверанс и покинула библиотеку, потом быстро пошла в комнату Уилла. Ей нужно было с кем-нибудь поговорить. Брат с разинутым ртом уставился на нее, когда она ввалилась к нему.

— Я больше не должна видеться с ним, — заявила Кэтрин. — Сделав это, я поощрю его и подам ему надежду там, где не может быть никаких надежд.