Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
Будь она свободна, они составили бы хорошую пару. Он всего на пять лет старше; они одного происхождения; оба попали ко двору, и между ними возникло это сильное взаимное притяжение. Кэтрин не сомневалась, что Томас чувствует то же самое. Любовь ли это, такая, о которой пишут поэты и которая заставила короля Генриха перевернуть мир с ног на голову, чтобы получить Анну Болейн?
Кэтрин осадила себя: глупо мечтать о любви и браке, когда она почти не знала этого человека, и вообще неправильно, когда ее муж еще жив. Она изгнала фривольные
Уходя, Томас поцеловал ей руку и спросил:
— Могу я зайти снова?
Кэтрин засомневалась: что подумают дети и слуги?
— Если милорду не станет хуже, я, вероятно, приеду ко двору повидаться с братом в эту субботу после полудня. Приходите в его покои часа в три, мы с удовольствием примем вас. Если меня не будет, значит моему супругу плохо.
Она была уверена, что дала правильный ответ — не слишком поспешный, осмотрительный, но любезный. И если Уилл будет присутствовать при их следующей встрече, приличий никто не нарушит.
— Я приду, — сказал Томас и скрылся, заметаемый снегом.
В последовавшие за этим дни Кэтрин мучилась мыслями о том, следует ли ей поощрять авансы сэра Томаса. Ангел за одним плечом подсказывал ей — не стоит, а дьявол из-за другого нашептывал — вреда от этого не будет. Совесть говорила ей, что ставить личные склонности выше морального долга — неправильно. О Боже, неужели Джон стал для нее моральным долгом?! Нет, она любила его, разве что никогда не желала так, как Томаса.
Кэтрин поехала ко двору, сказав себе, мол, нет причин, почему она должна отложить встречу с братом. Маргарет составляла компанию Джону.
Томас явился в покои Уилла раньше ее. Он быстро встал и поклонился, пока брат приветствовал сестру. Завязался оживленный разговор, и Уилл не скупился на вино. К ним присоединилась Дороти Брей, и вскоре они очень развеселились. Все это время Томас не сводил с Кэтрин жадных глаз и постоянно интересовался ее мнением по разным вопросам. Было ясно, что он увлечен ею самой и покорен ее скромным очарованием.
Когда Томас отлучился в уборную, Уилл повернулся к ней; лицо его раскраснелось от выпивки.
— Ты ему нравишься, Кейт. Это мудро — подружиться с Сеймурами. Когда принц станет королем, они будут в силе. Ты не могла сделать лучшего выбора.
— Уилл! — хором воскликнули Кэтрин и Дороти.
Дороти слегка шлепнула его:
— Ты неисправим! Одним махом совершил измену Короне и поощрил супружескую.
Тот покраснел еще сильнее:
— Прости. Я не хотел, чтобы это так прозвучало. Но, Кейт, если ты правильно разыграешь свои карты…
— Ей не нужно разыгрывать никакие карты! Он без ума от нее. Но ничего не может сказать, потому что ее муж еще жив.
— А что он мог бы сказать? — спросила Кэтрин. — Мы знакомы совсем недавно.
— Многие браки совершаются и после более краткого знакомства, — сказал ей Уилл.
— Не думаю, что он задумывается о браке.
Уилл
— О, по-моему, еще как задумывается.
Появился Томас, и они умолкли.
— Я что-то не то сказал? — пошутил он.
Кэтрин ушла раньше его. Ей не хотелось, но было глупо демонстрировать нетерпение. Она прошла через заиндевелый дворцовый сад, лелея в душе свое тайное счастье. Уилл считал, что у Томаса серьезные намерения, и ей этого хватало. Она подождет. Джон будет стоять для нее на первом месте, пока нуждается в ней.
Замечтавшись, Кэтрин потерялась среди живых изгородей и кирпичных оград, свернула где-то не в том месте. Нашла дырку среди ровно подстриженных кустов, протиснулась сквозь нее и оказалась в прекрасном садике, где растения были высажены в форме бесконечного узла. Садик напоминал монастырский двор, потому что по его бокам имелись крытые галереи. Над аккуратными клумбами стояли на полосатых тумбах, как часовые, золоченые геральдические животные. В дальнем углу находилась небольшая квадратная каменная беседка. В ней кто-то сидел. Кэтрин слышала всхлипывания.
Ей не следовало находиться здесь и вторгаться в столь интимный момент. Она повернулась к дырке в живой изгороди. Наклонившись, чтобы пролезть в нее, наступила на сучок. Раздался хруст.
Человек, сидевший в беседке, встал и вышел из нее. Эту мощную фигуру Кэтрин узнала бы где угодно.
— Миледи Латимер? — сказал король; он выглядел ошарашенным, а она чувствовала себя так же.
— Ваше величество, простите меня! Я заблудилась, а тут эта дыра в изгороди… — Кэтрин запоздало присела в реверансе, вся дрожа. — Прошу прощения за вторжение.
— Ничего, — хрипло ответил он. — Я молился, чтобы кто-нибудь скрасил мою печаль, а тут вы. Счастливое совпадение. Встаньте, прошу вас.
У Кэтрин от облегчения ослабли колени, и она едва не упала, но успела вовремя поймать равновесие.
— Я рада, что случайно оказалась полезной. А теперь оставлю вашу милость в покое.
— Нет, не уходите, — попросил король. Когда Кэтрин осмелилась взглянуть в его лицо, то увидела на нем суровые следы возраста и горя. Он выглядел еще более старым, чем в момент их последней встречи на пиру, устроенном им для дам. — Останьтесь ненадолго и утешьте одинокого старого человека.
Она считала этого человека жестоким, а его очарование — напускным. Теперь же, видя Генриха таким сломленным и разбитым, могла испытывать только сострадание к нему и удивление, что он до сих пор оплакивает свою маленькую королеву.
— Чем я могу помочь, сир? — спросила она.
— Вы можете ненадолго составить мне компанию, — сказал король и, к изумлению Кэтрин, взял ее за руку и повел к беседке.
Там вдоль стен тянулись плюшевые скамьи, а в центре находился стол, на котором стояли серебряный кувшин и винный бокал венецианской работы. Между скамьями была установлена небольшая жаровня.