Дела Разбойного Приказа-6королев Тюдора. Компиляция. Книги 1-12
Шрифт:
— Положите ее в колыбель, пожалуйста. Мне нужно поспать.
Отдав ребенка, Екатерина почувствовала, как из ее чрева вывалился большой сгусток крови.
— Том, приведите акушерку, — в панике проговорила она. — У меня сильное кровотечение.
Он положил девочку в колыбель и быстро вышел; вернулся Том с миссис Готобед, которая прогнала его и внимательно осмотрела кровянистый комок.
— Это нормально, — сказала она. — Вероятно, больше такого не будет. Обычно все выходит сразу. — Пока повитуха говорила, из Екатерины вылез еще один сгусток. — Это пройдет, —
Том вернулся.
— Миссис Готобед говорит, вам не о чем беспокоиться, — сказал он ей.
— Дорогой, мне не по себе. — Екатерина крепко сжала его за руку. — Пожалуйста, приведите доктора Хюйке. Пусть он посмотрит, что из меня выходит.
Том уставился на нее, разинув рот; он явно был шокирован.
— Я не допущу, чтобы врач осматривал вас. Это непристойно. Миссис Готобед говорит, что все в порядке, и я ей доверяю. А теперь поспите. Я уверен, проблема разрешится.
— Молюсь, чтобы так и было, — сказала Екатерина, не очень в это веря, — но я лучше поговорила бы с доктором Хюйке. Мне все равно, пристойно это или нет.
— Нет, — твердо заявил Том, — это никуда не годится.
Екатерина поспала, но, когда проснулась вечером и подняла одеяло, то испугалась, увидев огромное алое пятно на матрасе. Миссис Готобед, когда ее позвали, посмотрела на него и улыбнулась:
— Комков нет. У некоторых женщин бывают сильные кровотечения сразу после родов. Тревожиться не о чем.
Том пришел к ней и застал ее в большой тревоге.
— Успокойтесь, Кейт. Все будет хорошо. Я слышал, что у нашей Мэри хорошие легкие. Она кричит, требуя молока. Кормилица сейчас дает ей грудь. Я написал всем нашим друзьям и отправил письмо с самым быстрым гонцом к Нэду, чтобы сообщить о ее рождении.
Нэд. Нан. Екатерина про себя застонала. Нан позлорадствует, у нее-то родился сын. Но какое ей дело до этого? Нет на свете ребенка более чудесного и любимого, чем ее Мэри.
Кровотечение не прекращалось. Когда через два дня Том пришел показать Екатерине письмо от Нэда, она уже начала испытывать головокружение и вообще чувствовала себя немного странно. Письмо было доброе. Нэд говорил, как он рад, что Екатерина избежала опасностей, связанных с родами, и сделала Тома отцом прелестной дочери. Потом он добавил ложку дегтя, сказав, что для них обоих, для него и Нан, — и для Тома, он полагает, — было бы большей радостью и утешением, если бы первым ребенком стал сын; но все же утешает то, что эти удачные роды обещают в будущем много здоровых сыновей. Нэд просил Тома передать жене его сердечный привет и поздравления.
К вечеру у Екатерины начался жар и страшно разболелась голова. К полуночи она начала обливаться холодным потом, и ее сильно трясло. Миссис Готобед и ее помощницы навалили на больную одеял, хотя она горела и ночь была теплая. Они заставили ее выпить, глоток за глотком, сначала стакан эля, потом охлажденной кипяченой воды.
Утром Екатерина проснулась, мучимая жаждой и ужасными болями в животе. Почти лишившись чувств, она едва сознавала, что вокруг постели собрались
Кто-то взял ее за руку.
— Кейт, вы слышите меня? Кейт! Кейт! — Это был Том.
Она слабо кивнула. Потом почувствовала у себя на животе чьи-то руки.
— У ее милости раздулся живот, — встревоженно проговорила повитуха. — Я пошлю за доктором Хюйке, милорд, с вашего разрешения.
— Да, хорошо, — неохотно согласился Том.
Екатерина снова уплыла в полубессознательное состояние, ощущая волны поглощавшего ее жара и постоянные спазмы в животе.
Она еще раз пришла в себя и обнаружила, что доктор Хюйке щупает ей пульс.
— Слишком частый. Это родильная горячка, без сомнений, и она никак не борется за жизнь, просто лежит здесь без движения. Миссис Готобед, вы уверены, что плацента вышла целиком?
Последовала пауза.
— Я думаю, да, — сказала повитуха.
— Надеюсь на это, в противном случае возможны осложнения. Нужно следить за любыми внезапными ремиссиями, потому что это опасный знак.
— Она умирает? — услышала Екатерина шепот Тома.
— С Божьей помощью этого не случится, но мы должны быть бдительны.
Голоса стихли, и Екатерина уснула. Во сне, весьма прерывистом, она играла со своим ребенком в саду, они вдвоем сидели на ковре, лежавшем на траве. У нее была маленькая погремушка, привязанная к ленточке. Ребенок смеялся, слыша звон, и пытался схватить ее ручонками.
Екатерина проснулась с ужасной спазматической болью в животе, после которой началось расслабление кишечника. Раз за разом акушерка и горничные поднимали больную с постели как тряпичную куклу и тащили на горшок. Потом ее начало рвать. В жизни она еще не чувствовал себя настолько разбитой. Когда чистка желудка наконец завершилась, Екатерина была так слаба, что решила: она умирает. В действительности смерть для нее стала бы желанным облегчением. Она лежала на постели и механически твердила молитву, которую сочинила во время родов:
— Вся моя надежда, милостивый Боже, на Тебя. Позволь мне не быть больше, молю Тебя…
Она потеряла счет времени — дням и ночам, но знала, что была ночь, когда она наконец очнулась и увидела Анну и Мэри; они уходили в свои спальни, забирая с собой свечи. Потом она заснула, то просыпалась, то снова погружалась в сон, но ей никак не удавалось устроиться удобно из-за болей в животе. Полотенце, зажатое между ног, промокло, и Екатерина ощущала тошнотворный металлический запах крови. Сколько времени она провела в таком состоянии?
Через несколько часов Екатерина пробудилась и увидела, как леди Тирвитт вошла в спальню и открыла окно. Комната наполнилась солнечным светом.
— Леди Тирвитт, — слабым голосом произнесла Екатерина, — какой сегодня день?
— Понедельник, ваша милость. — Леди Тирвитт быстро подошла к постели и улыбнулась. — Как приятно слышать, что вы говорите, как прежде.
— Я чувствую себя так плохо. Боюсь, я так сильно больна, что не выживу.
— Глупости, мадам, — ответила леди Тирвитт, чересчур резко и поспешно. — Я не вижу в вас признаков смерти. Давайте переоденемся.