Дела семейные
Шрифт:
Или являлась справиться насчет глажки: голубую рубашку выгладить или темно-желтую, какую он предпочитает?
— На завтра голубую погладь, — распорядился муж и добавил, думая, что они одни, — а сегодня погладишь мне костюм, в котором я родился.
Манизе в панике прижала палец к губам, а глазами показала на дверь, возле которой стояла Куми. Он закрыл рот перепачканной в известке рукой, а Куми закатила глаза и пошла прочь, возмущенная их недостойным поведением.
Через
— Ну как? — расплылся он в улыбке. — Что скажете?
Хоть Джал с Куми были готовы к наихудшему, они не могли найти слов. Молча смотрели в потолок, покрытый большими и малыми кратерами — домашний вариант лунной поверхности, — и старались скрыть смятение.
Манизе бросилась на амбразуру:
— Знаешь, Эду, я поверить не могу, что ты все это сделал один! Ну не потрясающие у него руки? — пригласила она Джала и Куми присоединиться к ее похвалам.
— Отличная работа, Эдуль, — забормотали они. — Мы так благодарны…
— Пустяки, — скромно отмахнулся Эдуль, хотя глаза его сияли. — Вы уж извините, что я столько провозился.
— Четыре недели совсем не долго для такой замечательной работы, я думала, потребуется больше! — сказала Куми.
Манизе злобно посмотрела на нее.
— Теперь ты можешь приступить к папиной комнате, — сказал Джал.
Но Эдуль заявил, что берет трехдневный отпуск. Они с женой вышли, взявшись за руки, сопровождаемые добрым, отеческим взглядом Джала. Куми закрыла за ними дверь.
После передышки Эдуль начал отбивать штукатурку с потолка в комнате Наримана. Дело спорилось, поскольку в этой комнате добросовестно поработал молоток Джала. Эдуль иногда переставал насвистывать и с изумлением рассматривал урон, нанесенный потолку мнимой протечкой.
На второй день он воскликнул: «Черт побери!» — и позвал клиентов.
— Вам известно, что здесь проходит балка?
Они кивнули.
— Плохо дело. Я обнаружил, что она гнилая.
— Что?
— Гнилая, — повторил он, наслаждаясь произведенным эффектом. — Гни-ла-я.
— Не может быть! — Джал не мог согласиться с липовой бедой.
— Мужайся, Джал, сынок. Новость не из приятных, но что я могу сделать? Я обязан честно сказать, что обнаружил. Видишь третье перекрытие?
— Как могло дерево так быстро сгнить?
— А откуда мы знаем, как долго оно мокло? Может, тут месяцами подтекало, прежде чем обвалилась штукатурка.
— Невозможно!
— Да ты откуда знаешь?
— Знаю! Потому что…
Куми быстро вмешалась,
— Ладно, допустим, балка гнилая. Что дальше?
— Как это «допустим»? Что вы, не доверяете мне? Одна гниль! Балку надо заменить.
— Нет! Ничего не надо трогать!
— Не веди себя как ребенок! — прикрикнула на Джала Куми. — Давайте все спокойно обсудим. Эдуль, ты уверен?
— На тысячу процентов.
— Понятно.
Куми стала соображать: замена балки означает, что папино возвращение опять откладывается.
— А ты можешь за это взяться?
— Не хочу врать. Это серьезная работа. Чревата опасностью, если что не так сделать. Нужен человек, который будет работать тщательно и без спешки.
— То есть нужен ты, — сказала Куми, заставив Эдуля улыбнуться.
— Умоляю, оштукатурь потолок и больше ничего не трогай!
— Без драмы, Джал, — оборвала его сестра.
— Но почему не выслушать другое мнение?
— Джал, у нас, мастеров «умелые руки», есть такая присказка: чем больше мнений, тем меньше толку.
— Разумно, — поддержала Куми.
— Что тут разумного? — взбеленился Джал.
— Успокойся, Джал, сынок, дай мне объяснить тебе методику…
Эдуль пустился в описания стальных стоек, которые он использует, гидравлических подъемников, способов переноса нагрузки с перекрытий на опоры. С дотошностью квалифицированного инженера, мастера с многолетним опытом, рассуждал он о тонкостях задачи.
Джал многое пропустил, пока выключал слуховой аппарат, продувал его и включал снова.
— И что самое главное: я добавляю стальные перекладины параллельно существующим деревянным, так что структура ни на миг не остается без опоры.
— Вот как, — облегченно вздохнула Куми, — значит, у нас будет две балки вместо одной. Слышишь, Джал? Две балки даже надежней.
Возражений больше не было. Решили, что Эдуль продолжает трудиться.
КОГДА ДЖАЛ явился в «Приятную виллу», его сердце забилось при виде Дейзи со скрипкой у постели Наримана. Он хотел поздороваться, но рука со смычком поднялась, и его приветствие уткнулось в локоть Дейзи.
Отчим молча кивнул, Джал погладил его по плечу и тихонько уселся в сторонке. Поправив слуховой аппарат, чтобы лучше слышать музыку, он спросил Роксану, где Йезад.
Она шепнула, что, должно быть, зашел в храм огня.
— Йезад? В храм? — поднял брови Джал.
— Почти каждый день заходит, — кивнула Роксана. — Не молиться, говорит. Ему достаточно побыть минутку в тишине и покое.
Джал понимающе улыбнулся.
— Папа сегодня лучше выглядит.