Дельцы
Шрифт:
— Но как он это сумел? — спросил Монтегю.
— Очень просто, — ответил генерал. — Вы покупаете участок с самой большой закладной, вкладываете в строительство здания миллион долларов и закладываете его. Затем создаете новый банк и выпускаете многообещающие проспекты, сулите большие проценты на капитал, и вкладчики потекли к вам. Тогда вы закладываете ваш капитал в банке под номером один, а директора вашего банка ссужают вас деньгами, и вы приобретаете второй банк. Они называют это «возводить пирамиду». Наверняка вы слышали такое выражение. Игра в банки — очень увлекательна,
И генерал рассказал несколько известных ему подобных случаев. Например, некий Стюарт, молодой человек с Запада, пытался купить Федеральный банк. Дело было давнее, поэтому генерал знал Стюарта и его методы. Поначалу он надавил на один трест в Монтане и вынудил его к прекращению всех операций. Трест подкупил законодательную палату и все городское управление, но Стюарт воздействовал на широкую публику. Предприняв сенсационные разоблачения, он привлек ее на свою сторону, и в конце концов тресту пришлось от него откупиться. А теперь он явился в Нью-Йорк сыграть в эту новую, азартную игру в банки, которая дает прибыль скорее, нежели постройка домов. Или, некий Холт, пустой и пошлый человек, с его именем связывали все низкое и подлое в городе. Он тоже вложил свои миллионы в банки. Или же Каммингс, король холодильников, многие годы финансировавший городское управление и захвативший в свои руки все судоверфи, прижав к стене своих конкурентов. Он сумел сосредоточить в руках каботажное судоходство страны и стал скупать одно пароходство за другим по «пирамидальной» системе. А теперь он решил, что должен нажить еще больше денег и выкупить дела у своих конкурентов. Он уже приобрел и основал с дюжину трестов и банков.
— Каждый должен понимать, что так не может продолжаться до бесконечности, — сказал генерал. — Я знаю, крупные дельцы это понимают. Вчера я присутствовал на собрании директоров и слышал, как Уотерман сказал, что этому надо положить конец. Всякий, кто знает Уотермана, не станет ждать второго предупреждения.
— А что он может сделать? — спросил Монтегю.
— Уотерман! — воскликнул молодой Куртис.
— Уж он-то найдет способ, — просто сказал генерал. — Лично я вижу единственный выход из положения — власть такого консервативного человека, как он.
— Значит, вы ему доверяете? — спросил Монтегю.
— Да, — ответил генерал. — Я ему доверяю. Ведь надо же кому-нибудь доверять.
— Я слышал любопытную историю, — вставил свое слово Гарри Куртис. — Мой дядя вчера обедал, в доме старика и спросил его, что он думает о положении на рынке. «Впервые в жизни я ни в чем не уверен», — последовал, ответ.
Генерал удивленно воскликнул:
— Он так и сказал? Ну, теперь жди перемен!
— Тогда можно понять, почему положение на рынке оставляет желать лучшего, — добавил, смеясь, Куртис.
В этот момент в дверях появилась миссис Прентис.
— Неужели же вы, мужчины, собираетесь весь вечер говорить о делах? спросила она. — Если так, то переходите в гостиную и говорите о них с дамами.
Мужчины поднялись и
— Что это вы говорили о Дане Уотермане? — спросила Куртиса миссис Прентис.
— О, это длинная история, — ответил тот, — ведь всех вас мало интересует Уотерман.
Монтегю искоса наблюдал за Люси и не смог скрыть улыбки.
— Что это за удивительный человек! — сказала миссис Прентис. — Я восхищаюсь им больше, чем кем-либо из многих знакомых на Уолл-стрите.
Тут она повернулась к Монтегю:
— Вы с ним знакомы?
— Да, — ответил он и прибавил с озорной усмешкой, — я видел его сегодня.
— А я — на прошлой неделе, в воскресенье вечером, — продолжала простодушная миссис Прентис. — В церкви Святой Богородицы, когда он обносил всех тарелкой, собирая пожертвования. Разве не восхитительно, что такой занятой человек, как мистер Уотерман, все же находит время для церковных дел?
Тут Монтегю снова взглянул на Люси и увидел, что она кусает губы.
7
Прошла неделя, прежде чем Монтегю снова увидел Люси. Она пришла на обед к Алисе в тот день, когда он случайно вернулся домой раньше обычного.
— Вчера я ужинала у миссис Фрэнк Лэндис, — сказала она ему. — И представьте, с кем там встретилась: с вашим другом, миссис Уинни Дюваль.
— Неужели?
— Мы с ней долго болтали. Она мне очень нравится.
— Она всем нравится… О чем же вы говорили?
— Обо всем на свете, но, в сущности, об одном, — игриво ответила Люси.
— А именно?
— Какой же вы недогадливый. Миссис Уинни знает, что я ваш друг, и я почувствовала, что все ее слова, в сущности, адресованы вам.
— Ну, и что же она говорила мне? — улыбаясь, спросил он.
— Она хотела дать вам понять, что живет превесело и нисколько по вас не тоскует, — последовал ответ. — Она рассказала мне обо всем, чем сейчас интересуется.
— Не рассказывала ли она вам о бабубанане?
— О чем? — изумилась Люси.
— Видите ли, в последнее время, когда я ее видел, она все больше увлекалась индуизмом и только говорила, что о каких-то там свамис, гнанис и тому подобном.
— Нет, ни о чем таком она не упоминала.
— Значит, это увлечение у нее прошло, — сказал он. — Какое же следующее?
— Антививисекция.
— Антививисекция?
— Разве вы не читали в газетах, что ее избрали почетным вице-президентом какого-то общества, которому она пожертвовала несколько тысяч долларов?
— По газетам не так легко уследить за миссис Уинни! — ответил Монтегю.
— Она слышала ужасные истории о том, как хирурги мучают бедных кошек и собак, и непременно хотела обо всем мне рассказать. Более неподобающей темы для разговора за столом трудно себе вообразить. Она бесспорно великолепно выглядит. Я не удивляюсь, что мужчины без ума от нее. А волосы она поднимает со лба. По-моему, это делает ее похожей на египетскую принцессу.
— Она выступает во многих ролях, — заметил Монтегю.