Деликатная проблема

Луисаф Лина

Но это молчание также работает и в обратную сторону: она не выдаст твою тайну. Даже под пытками.

Девочки нервно елозят и бросают на меня пытливые взгляды.

— Я точно не помешала? — замечает настроение тактичная Альбина. — Я могу пересесть.

— Ну что ты, — я качаю головой. — Просто я только что кое-кого встретила в больнице, вот им и любопытно.

— Ммм, — с намеком тянет Альбина, — это кто-то симпатичный?

Я невольно краснею и спешно выпиваю сразу полстакана сока.

— Ну, он неплохо выглядит, да.

Алька

хмыкает.

— Ты с ним познакомилась?

Я вспоминаю подробности своего «знакомства» — и меня окатывает знакомой волной жара.

— Да, можно и так сказать. Слушай, я зайду к тебе после обеда, нужно пару бумаг подписать у главного.

— А почему подписывать подходишь ты, а не Карпушкин? Это вообще-то по его части.

— У него полно работы, — Майка презрительно хмыкает: Карпушкина она ни в грош не ставит. Откровенно говоря, мало кто ставит. Утюжкова вечно тянет одеяло на себя, я же, со своей стороны, не даю ей стянуть это одеяло с Карпушкина. Он в роли моего босса нравится мне куда больше, чем эта стерва. — Так я зайду?

— Да, конечно, — легко соглашается Альбина, и я невинно радуюсь своей маленькой хитрости, благодаря которой мне удалось увести разговор в сторону.

Мои подруги, однако, в сторону не увелись. Дав мне небольшую передышку, они увели меня в офис и затащили в чайную.

Чайной мы называем маленький кабинет-буфет. В нем есть мойка; кухонный гарнитур; два холодильника; маленький стол с несколькими стульями; два больших стола, на одном из которых стоит большой, всегда готовый к разливу термопот, а на втором вечно громоздятся какие-то коробки; и в нем есть своя «tealady» — разносчица чая Фируза. Вся ее работа состоит, как несложно догадаться, в разносе чая и кофе по кабинетам офиса. Как это выглядит? Очень просто. В течение рабочего дня она заглядывает в каждый кабинет с вопросом, желает ли кто-нибудь выпить горячего напитка. Все озвучивают свои пожелания, и спустя минут десять она возвращается с подносом, на котором теснятся дымящиеся чашки.

Однако чайная открыта и просто так. В любой момент, если тебе вдруг захочется настоящего турецкого кофе или обычного растворимого, можно пойти в чайную и оформить себе все по вкусу. Очень удобно.

Вот туда-то под предлогом выпить горяченького после сытного обеда меня и затащили девочки. Я отбивалась, но вяло и неубедительно — рассказать все равно придется. Хорошо, хоть Фирузы не было на месте. На одну пару ушей меньше.

— Выкладывай! — велит Майка, подавая мне чашку сладкого чая.

И я выкладываю, сухо и кратко. Рассказываю не этим двоим, а одноразовой чайной ложке и одноразовому стаканчику — так легче.

После того, как мой недолгий, но эпичный рассказ заканчивается, Майка молча меня обнимает.

Алька же хохочет.

— Ну подумаешь, что здесь такого?

Майка, продолжая удерживать меня в конце своих рук, прожигает ее возмущенным взглядом.

— Ты что, не понимаешь? —

шипит она. — Это же был МММ! Где она второго такого найдет?

— А зачем второго? — не понимает Алька. — С этим-то что не так?

Мы с Майкой переглядываемся: вот сразу видно, человек не сечет в МММшках!

— Это же МММ! Встреча с МММ должна быть идеальной! Это должна быть романтика чистой воды, чтобы потом было что рассказать детям и внукам!

Я киваю на каждое слово. В этом наши взгляды с Майкой сходятся.

— Вам что, по двенадцать лет, что ли? — оторопела Алька. — Ладно эта, — она кивает на меня, — но ты-то уже замужем и с ребенком, должна быть умнее!

— Причем здесь муж и ребенок?

— Хочешь сказать, что если бы твоя первая встреча с Артуром была неидеальной, то ты бы не стала с ним дальше общаться?

— Да причем здесь Артур?

Алька выпучила глаза. До Майки тут дошло.

— Господи, ты думаешь, Артур — Мужчина Моей Мечты? Да ничего подобного!

Наша старшая подруга хватает ртом воздух. Несмотря на трагизм ситуации, я начинаю хихикать.

— Чокнутые, — припечатала Алька и ушла.

— Она и в самом деле решила, что Артур — Мужчина Моей Мечты? — озадаченно, уже в спину Альки, спрашивает меня Майка.

— Полагаю, да. Ты ведь его жена и у вас есть сын.

— Боже, — она мотает головой, — надо же было такое придумать…

Возвращается Фируза. Она сдержанно улыбается нам с порога, но мы разбегаемся будто застигнутые врасплох дети.

До конца дня я работаю как одержимая. Заношу бумаги на подпись Альбине — и нет, я не вспоминаю никакие серые глаза. Делаю корректировки в данные Марины — и нет, не мерещится мне ничья улыбка. Разрабатываю очередной план — и нет, никаких воображаемых солнечных бликов на русых волосах.

Одно хорошо: организм настолько встрепенулся от позора, что меня даже не так сильно тянуло в уборную. Шоковая терапия, ага.

Однако если на работе мне удавалось отвлекаться, то в маленькой однокомнатной квартирке, в которой я сейчас живу, сегодняшняя сцена так и стоит перед глазами: окно, мужской силуэт на светлом фоне, и эти губы. Чувственные губы, которые размыкаются, чтобы…

Произнести «учащенное мочеиспускание».

Я застонала и уткнулась головой в подушку.

Забыть, забыть, забыть!

— Ты хоть спала? — спрашивает меня Майка.

— Немного, — я потерла руками лицо, — настолько плохо выгляжу?

Она замялась, не желая ни соврать, ни огорчить.

— Можешь не отвечать.

Желая меня отвлечь, Майка щебечет всю дорогу, не обращая внимания на косые взгляды всех присутствующих в салоне — и мне действительно становится легче.

Мы завершаем свой утренний ритуал по обогреву воздуха, и только приступаем к работе, как Карпушкину звонят на сотовый. Он берет трубку, внимательно слушает говорящего и оборачивается ко мне: