Дело Черного Мага. Том 1
Шрифт:
— Зачем тогда ешь?
Поляк, вдруг, немного потускнел. Причем именно — потускнел. Что при его краснощекости и красноволосости было сделать крайне сложно.
Он сжал пачку дражже в руках и немного ей пошуршал. Насколько Алекс узнал повадки поляка, тот всегда так делал, когда нервничал или думал о чем-то неприятном.
— Потому что без красных это будет уже что-то другое, — произнес он без былой насмешки. В длинном черном, кожаном плаще. С высокими армейскими ботинками. С пирсингом на лице и футболкой Dead Clock. Он идеально подходил к этому
Дум хмыкнул и закурил. В пачке, после этого, осталась всего одна сигарета. Забыл, по возвращению в город, пополнить запасы. И теперь, вот, страдал.
— Не думал, что в тебе есть это.
— Что? — переспросил, очнувшийся от своих дум, Грибовский.
— Тяга к философствованию.
— А кого не тянет поумничать, когда, может, через пару часов отправишься на тот свет, — Грибовский перекрестился, но… он не верил, ну или, во всяком случае, не так, как мисс Элиза, Лея Периот, Бессмертный Винни и иже с ними. — Дорогуша, проклятье, неудивительно, что ты вырос таким мрачным, если детство провел в этих краях.
Дум усмехнулся.
— Ты не видел их летом.
— Летом? А что — здесь развешивают кишки мертвых, купаются в крови девственниц и танцуют с мертвецами?
— О нет, это только на новый год.
Они переглянулись и засмеялись. Стоя на холме, оперевшись на капот миниатюрного спорт-кара Грибовского, они смотрели на небольшую долину, раскинувшуюся среди крытых жутким, мертвенно-сухим, лесом. По её центру стояли развалины некогда старинного и очень красивого (по-своему) поместья.
Школа Фоллен. Место, где Дум, без всякого сомнения, провел свои лучшие годы жизни. Там, где он понял, что такое — семья.
— Тяжело? — спросил Грибовский.
Сложно было не понять, что именно он имеет в виду.
— Ты решил спросить это через две недели? — изогнул бровь Дум. — после того, как вы организовали мне отпуск, вывезли сюда и мы две недели, как ютимся всем скопом в мотеле и хреначим, аки гномы, в этой проклятой долине? Я, вообще-то, думал, что у Гвардии все нормально с финансами.
— У Гвардии — конечно, — кивнул Грибовский и закинул в рот уже зеленую. — А вот отдел Демоноборцев — это та дыра, в которую бюджет поступает не рекой, а маленькой такой, струйкой. Будто кто-то на нас ссыт деньгами. И отливает эта дорогуша в лучшем случае раз в месяц.
Алекс хмыкнул.
Нет, действительно — было довольно забавно.
— И что же ты забыл в этом отделе? — спросил Дум.
— Меня перевели и… погоди-погоди, — замахал руками поляк. — это что, тот момент, когда, перед лицом смертельной опасности, мы должны излить друг другу души? Я тебе расскажу, как набедокурил так, что меня закинули в самую жопу Гвардии. А ты — как докатился до того, чтобы угодить в кутузку.
— Ну — примерно. Да. Примерно такая мысль и была.
Грибовский прищурился.
— Ты ведь знаешь, что в старых фильмах после такого обмена информацией, один из героев обязательно погибал.
— Ага, —
— Ха-ха, — передразнил Грибовский. — нет, дорогуша, так просто от лейтенанта Грибовского не избавиться. И вообще — ты точно уверен, что Маска здесь появиться на начало Самайна?
— Разумеется, — кивнул Алекс и даже закатил глаза. — Почти тринадцать лет назад здесь состояла призыв демона-барона из четвертой сотни легионов и…
— И можно попроще. Я в аристократии несилен.
— Короче, Грибовский, здесь за волосы из ада вытягивали супер-пупер-мега-демонюгу, которая могла покрошить весь в город в мелкий фарш.
— Во! — гвардеец поднял большой палец. — так понятнее.
— И, как я уже втолковывал Майору и умникам, здесь грань между миром живых, мертвых, адом и раем.
— Которого не существует, — добавил Грибовского.
Алекс ведь говорил, что поляк не верил.
— Не важно, — отмахнулся Дум. — так вот здесь она и без того максимально податлива. А в момент Самайна и вовсе будет как решето. Хоть демона-графа из пятой сотни призывай. А он устроит локальный филиал бездны на всей Атлантиде.
— Сильно.
— Не то слово.
Грибовский щелкнул зубами по очередному дрожже.
— Ну ладно, — он легко махнул рукой. — ради такого можно было и пострадать две недели, организовывая здесь капкан.
В этот самый момент затрещала рация под плащом лейтенанта.
— Красный, красный, я гнездо, — донеслось оттуда. — я гнездо. Как слышно? Прием.
— Гнездо, я красный, — ответил, нажав кнопку, Грибовский. Причем, опять же, голос его буквально источал железо. — слышу нормально. Прием.
— Красный, как ситуация? Прием.
— Гнездо, я красный. Ситуация стабильная. Вижу точку входа. Объекта на месте нет. Режим полной готовности. Прием.
— Красный, я гнездо. Режим поддерживать. Ждем команду Майора. Не высовывайтесь. Прием.
— Гнездо, я красный. Вас понял. Ждем команду. Прием и конец связи.
Грибовский отжал клавишу и повесил рацию обратно на пояс.
— Блять, лейтенант, это звучит так, будто по телефону разговаривают два придурка.
— И не говори, — с горечью вздохнул поляк. — но протокол, есть протокол. К тому же переговоры слушают еще два десятка наших постов, не считая группы быстрого реагирования на подхвате.
Алекс еще раз взглянул на развалины у подножия холма. Здесь, вокруг бывшей школы Фоллен, пристанище молодых черных магов, в этот вечер стояли в засаде не меньше сотни Гвардейцев. А само поместье и долина вокруг него были укрыты целым сонмом различных чар и заклятий.
Дум лично принимал участие в установке многих из них. Собственно, ради этого, его и сняли с занятий и, вместе с поляком, вывезли сюда. И каждое утро им приходилось проезжать почти полсотни километров от ближайшего мотеля.