Дело Черного Мага. Том 1
Шрифт:
И он повернул кольцо на пальце и то, что было белым, стало черным. Свет обернулся тьмой. И центром бесконечной ночи стал Алекс Дум.
Глава 74
Глава 74
— Разве не чувствуешь ты, дитя, как я уже тебя помогаю?
Алекс почувствовал, как внутри него зажигается алая искра, а где-то там, вдалеке, звучал нечеловеческий смех Балтаила.
Маленький мальчик лежал в луже собственной крови посреди жуткой пентаграммы. Все его друзья постепенно умирали. Он чувствовал,
Но теперь все будет в порядке.
Тот, кто назвался Балтаилом, обязательно им поможет.
Да, цена была большой.
Нужно было отдать свою душу.
Алекс знал это. Так же, как знал, как дышать или как ходить. Это знание вливалось в него вместе с силой демона и…
“- В этой жизни ты будешь владеть лишь одной вещью.” — он вдруг увидел перед собой образ мисс Элизы. — “Лишь эта одна вещь будет полностью зависеть от тебя самого и принадлежать лишь тебе.
— И что это?
— Твои поступки, маленький дьяволенок. Только они всегда будут зависеть лишь от тебя.”
Мисс Элиза… она ошибалась и…
– “И если бог сотворил тебя таким, то может, это было не просто так”.
Да, сотворил, чтобы затем отказаться и…
Алекс, вдруг, разобрал сквозь боль и слезы фигуру профессора Раевского. И, может, если бы он не был черным магом, то не узнал бы печ…
— НЕТ! — мысленно закричал мальчик и демона Балтаила оттолкнуло от него в сторону.
— Что…
— Ты не можешь, — запыхавшись, причитал мальчик. — Это моя воля. Моя душа. Я не давал тебе разрешения. И не даю. Убирайся, отрыжка Падшего. Убирайся, Балтаил. Я не отдам тебе свою душа. Она — только моя! И только я решаю, что с ней делать!
Все дружелюбие и ласка мгновенно исчезли из голоса демона.
— Ты, жалкий мешок костей и плоти! — в тенях появился силуэт чего-то ужасного. Когтистого. Рогатого. Клыкастого. Чего-то, что никак не вязалось с силуэтом простого, стильно одетого, мужчины, которого лишь недавно видел в тенях Алекс. — Я вырву твое сердце!
И когтистая лапа потянулась из теней прямо к мальчику, но…
Демон закричал от боли, когда его когти натолкнулись на золотую завесу, преградившую путь.
— Может я и мешок плоти и костей, но ты, жалкая тварь, неспособна нарушить закон! Ты не можешь ничего мне сделать, пока я не отдал тебе свою волю! Я — свободен. Ты же — лишь раб своей сути!
— Мерзкое отродье Адама и Евы! — заревел демон. — Я сокрушал империи еще до тогj как ты был рож…
— Убирайся! — вновь закричал мальчик. — Я приказываю тебе, демон! Убирайся туда, откуда явился! Ибо я есть кровь от крови Соломона! Ключами от врат, ведущих за Грань, я сковываю тебя, — и звонкие цепи опутали демона. — Печатями Соломоновыми, я запираю суть твою! — и тени сгустились вокруг демона,
Демон взревел. Слова черного экзорцизма утаскивали его обратно в ад. Алекс не знал, получится ли у него, но… верил. Как бы странно это не прозвучало.
— Балтаил, имя мне! — вдруг взревел демон. Его обожженная лапа прорвалась через золотую завесу. Лишь ненамного. Но достаточно, чтобы пять когтей коснулись груди Алекса. Мальчик закричал от боли и пять шрамов, в виде перевернутых звезд, остались на его теле. — Балтаил, имя злому року твоему! И когда придет час, я буду рядом…
И демон исчез. Но Алекс знал, что теперь на нем, навсегда, запечатлена метка демона. А вместе с ней, те крупицы силы, которые тот оставил. Как несмываемый след, чтобы всегда отыскать свою жертву.
Но не время думать об этом.
Сквозь боль, сквозь кровь, Дум потянулся к собственной крови. Собрав её на ладони, он метнул её будто кинжал прямо в лицо профессору, уже почти опустившему нож.
Та заволокла его лицо и, пусть на краткий миг, но закрыла печать на лбу Раевского. Печать, способную подчинять чужое сознание. И, может, другому магу не хватило бы этого мига, чтобы сбросить чужие нити, дергающие его, как марионетку. Но не профессору Раевскому.
— Что тут…
Он выронил кинжал и оступился.
— Опоздал, — выдохнул Алекс. Печать под ним и жертвенными алтарями вспыхнула силой.
Равеский, помотав головой, вдруг провел ладонью над Алексом и того окутал черный кокон.
— Мы во всем разберемся, малыш, — прошептал он, после чего повернул кольцо на пальце.
И, когда из печати показалась жуткая голова демона, то белое стало черным, а свет обернулся тьмой и ставший её центром Профессор Раевский начал сражение с Высшим Демоном.
***
Алекс очнулся на развалинах. Что-то горело. Трещало. Дымилось. Ему было больно.
— Анастасия?! — закричал он. — Робин?!
Но вокруг лишь тишина.
Сквозь гарь и дым, он полз куда-то вперед. Пока не натолкнулся на лежащее тело. Тело Анастасии. Она сжимала руку, торчащую из-под развалин. Руку Робина.
— Нет, — прошептал мальчик. — нет-нет-нет-нет, пожалуйста. Только не опять… только не снова…
Он тряс девушку за плечо, но та никак не открывала глаза. И её холодная плоть обжигала руки мальчику.
— Нет, — горячие слезы упали на бледную кожу, но их тепла не хватало, чтобы вернуть то, что было утрачено. — Пожалуйста…
— Алекс…
Мальчик обернулся. Позади него, опершись спиной на камни, полулежал израненный профессор Раевский. Он протягивал ему свое черное кольцо.
— Возьми…
— Профессор?
— И беги… — рука Равеского ослабла, грудь вытолкнула последний вздох, и профессор скончался. А кольцо, звеня, докатилось до ног мальчика, где и замерло.
Алекс поднял его и, дрожащей рукой, пригладил волосы Анастасии.