Дело чести

Земляной Андрей Борисович

А Белоусову подобные знакомства тоже были нужны, так как позволяли не прослыть букой и противником Света. Например, одно вхождение в кружок повес бурливший подле Друцкого, уже придавало его имени лёгкий отблеск безумства. Впрочем, безумства светского, а потому приличного и вполне понятного, как например устроить «Бал с привидениями», когда веселящихся в полумраке гостей, пугали специально нанятые актёры.

Стоило полковнику подняться в зал, как распорядитель, узнавший князя, и мгновенно считавший новые погоны, и орден Владимира, широко распахнул створки дверей, и пристукнул жезлом, как делал всегда при входе особо важных персон.

— Тайной

Канцелярии полковник, князь Белоусов.

— Премного рады видеть вас, князь. — Андрей Демидович Трубецкой, коренастый мужчина среднего роста, в чёрно-сером мундире полковника железнодорожных войск, с миниатюрной Ангелиной Сергеевной Трубецкой, в тёмно-синем бальном платье, и с ниткой крупных бриллиантов на длинной шее, подошли степенно, как и подобает хозяевам праздника.

— Князь, княгиня. — Николай поклонился. — Рад видеть вас в добром здравии и сиянии признания ваших заслуг.

Бал собирался по случаю награждения полковника Трубецкого орденом Александра Невского первой степени, причём не только с молотками, как и полагалось всему инженерному корпусу, а ещё и с мечами, отметив таким образом участие князя Трубецкого в Большой Войне, его заслуги как организатора военных перевозок и создание бронепоезда «Царь Феофан Грозный», который в своё время в одиночку отбил наступление немецких войск подо Львовом, стерев несколько вражеских дивизий в пыль.

— Да и вас как я посмотрю тоже не забывают. — Князь одобрительно посмотрел на «Владимира». — Да ещё и с мечами, и с дубовыми листьями… — Трубецкой подкрутил кончик уса, и усмехнулся. — Смотрите, Николай Александрович, вам бы поостеречься нужно. У нас на балу как-то целый девичий взвод образовался.

— Благодарю за предупреждение, князь. — Николай поклонился. — Буду предельно осторожен.

Когда он отошёл, княгиня чуть прижала локоть мужа, и тот сразу же наклонился к ней.

— Душа моя?

— Отряди-ка ты пару человек, чтобы глаз с князя не спускали. — Произнесла многоопытная Ангелина Сергеевна. — Нам только скандала с царской семьёй не хватало.

— Да, свет мой, ты как никогда права. — Князь поднял руку и сразу же к нему подсочил один из доверенных слуг.

— Егор, отправь-ка ты за князем Белоусовым пару человек. Да пусть глаз не спускают с него, даже в уборных. Кабы кто из девиц не учинил чего непотребного.

— Уже отправил четверых, батюшка. — Слуга коротко поклонился. — Все четверо из наших сторожей, ребята бывалые и ушлые.

— Молодец. — Князь кивнул, и перевёл дух. — А как ты сообразил за ним людей послать?

— Так то, что за князем охота девиц идёт, вся Москва судачит. А у князя репутация хорошая. Простых людей не обижает, не чинится, слуги у него вдвое получают, а мажордом, вообще втрое, да подарки на каждый праздник, да ещё и девчонок — горняшек, не лапает, и по постелям не таскает. В общем строгих правил мужчина, даром что молодой совсем.

— Так говаривают, что у него аж четыре полюбовницы?

— То, батюшка, женщины взрослые, равного положения и достатка. Таких не купишь на побрякушки, как деревенских дур. — Спокойно ответил Егор. — Да и в звании все. А указ старый все помнят. Женщина в звании сраму не имет, так как честь её в служении Родине.

Бывшие пограничники, служившие у князя, благоразумно предупредили полковника Белоусова, о том, что будут за ним следить, и Николай в кои-то веки чуть расслабился, беседуя со знакомыми и гостями, и даже позволил себе бокал сухого вина.

Как-то случайно зацепившись

языками со знаменитым Теодором фон Карманом который занимался проектом дальнего пассажирского самолёта, он и не заметил, как оказался на огромном балконе, через который можно было пройти в библиотеку, и где стояли кресла для гостей, пожелавших отдохнуть от духоты бала.

— Такие машины, доктор Карман, потребуют очень многого. — Николай чуть отпил из своего бокала. — Наземное обслуживание. Двигатели нужно будет проверить, как и всё оборудование, и делать это должны специально обученные техники. А значит вопросом создания наземного хозяйства нужно озаботится заранее. Это уже я не говорю, что двигатели с таким соотношением массы и тяги, очень чувствительны к качеству бензина.

— Да, это так, герр полковник, но вопрос всё равно предстоит решать. Необходимость скоростного воздушного сообщения уже давно не секрет. Сначала сделаем трассу Берлин — Москва, поскольку уже есть и аэродромы, и технические специалисты, а дальше будем тянуть линию в Африку, и возможно в Юго-Восточную Азию. Ну и по Европе конечно. Мадрид, Вена, Женева, Рим. Все крупные города кроме Парижа.

— Всё не можете простить Франции участие в войне? — Николай усмехнулся.

— Нет, не это. — Немец вздохнул и посмотрел куда-то в сумерки, невидящим взглядом. — Они предоставили аэродромы для британских дирижаблей, которые ударили химическими снарядами по Берлину. Тогда погибло больше ста тысяч человек, в основном мирное население. Французы знали, что готовится военное преступление, и не остановили союзников.

— Вы в той войне тоже отличились. — Напомнил Николай. — И первую партию снарядов с ипритом вы привезли не под Марну, а ко Львову, собираясь совершить такое же военное преступление. И кто знает сколько погибло бы у нас, если бы не подвиг хорунжего Ерёменко, подорвавшего склад с химическими снарядами.

— И при этом погибли тысячи немецких солдат!

— Это были ваши снаряды, доктор Карман. — Уточнил Николай. — И самим фактом концентрации химического оружия в полосе боёв, вы уже совершили военное преступление. Точно такое же в котором упрекаете французов.

— Насколько я помню, все виновные были казнены по приговору трибунала. — Попытался отвертеться немецкий учёный.

— После ультиматума императора. — Николай усмехнулся, так как знал эту историю от своего отца, который имел свои источники информации. — Я не упрекаю вас, доктор Карман, но призываю подумать вот над чем. Зажатая в тиски уже свершившегося передела земель, Германия жаждет новых колоний, а единственный способ их обрести лежит через войну с теми, кто эти колонии уже имеет. Но если вдуматься и отрешиться от устаревшей модели, никакие колонии вам не нужны. Даже покупая сырьё по мировым ценам, вы имеете бешеные доходы, потому что создаёте из, например, железа, не ведро, и даже не станок. А станок высокоточный, который стоит столько, что без особого удорожания может быть сделан из серебра. Цена материалов в таком изделии колеблется на уровне единиц процентов, а главная стоимость — это разработка, труд высококвалифицированных инженеров, и сборщиков. И зачем вам колонии? Толпы плохо обученных крестьян, которые впоследствии захотят переселиться в метрополию, и которых нужно будет кормить. Везти оттуда сырьё? Это значит создавать огромный флот, его обслуживать, и толкаться локтями с британцами, французами, американцами, и прочими. А ведь всё что вам нужно, есть здесь в России. И даже магистральная линия, которая идёт от Сибири до Германии.