Дело для трех детективов
Шрифт:
— О, но разве вы не видите? Мы уже прошли около четверти мили после того как видели этот автомобиль. И всё зря. Вы увидели то, что хотели. Можно было сразу же повернуть назад.
— А кто знает, что я хотел увидеть?
— Ну ведь это, очевидно, был автомобиль, возвращающийся из Мортон Скоун, с Феллоусом и остальными.
— Это было почти случайностью.
— Значит, вы всё ещё хотите идти в деревню?
— Естественно.
— Но для чего?
— Вы, конечно, забыли одну существенную деталь. Флаг на башне церкви Мортон Скоун был приспущен, ведь так?
— Да. Но...
— Aliens [70] !
Я
— Понял! — воскликнул я. — Вы думаете, что это было двойное убийство. Доктор в этой деревне умер в тот же самый день. Вы объединяете эти два случая?
70
Идемте — фр.
— Доктор был очень стар, и у него было слабое сердце. Он и сам понимал, что может умереть в любой момент. Его смерть была совершенно естественной.
— Тогда причём здесь Мортон Скоун?
Мы достигли той точки на пологом склоне, с которой была хорошо видна большая часть деревни. Это была приятная сассекская деревня, преобладающим цветом которой был спокойный красный, который приобретают со временем кирпич и черепица. Были там и оштукатуренные дома, были и деревянные, а поперёк дорожки висела вывеска гостиницы.
— Возможно, совсем ни при чём. Возможно, очень даже при чём, — очень глубокомысленно произнёс месье Пико.
Он не двигался как минимум минуту, а затем повернулся ко мне с откровенно озадаченным лицом.
— Скажите мне, месье Таунсенд, — сказал он, — Вы не замечаете ничего странного в этом месте?
Странного? Деревня казалась мне сосредоточием всего родного и знакомого — всего, что было дорого моему сердцу. Здесь хотелось осесть после бродячей жизни. Я подумал про беззаботный смех и огни гостиницы, про маленькие милые кондитерские с крепкими пожилыми хозяйками, которых хочется называть «гренадершами». Как раз в этот момент на улице появилась телега какого-то фермера, и человек, который шёл впереди лошади, весело приветствовал кого-то в окне. Здесь самые обычные люди проживали свои дни в тишине и дружелюбии. Здесь, разумеется, были сады и небольшая школа, забивающая детские головы чтением, сочинениями и арифметикой. Здесь был честный народ и очень английские дома. Конечно, ни у кого не повернулся бы язык назвать это место «странным».
— Это может показаться странным для вас, месье Пико, — сказал я, — но для англичанина, я вас уверяю, вся эта деревня...
Он немного грубовато прервал меня и сказал:
— Нет, нет. Я не это имею в виду. Здесь явно чего-то не хватает. Вот школа, гостиница, отделение полиции и почтовое отделение… но, скажите на милость, мой добрый друг, где церковь?
И я вновь стал осматриваться, понимая всё значение её отсутствия.
ГЛАВА 23
Таким образом, Феллоус лжёт? — констатировал я, когда мы продолжили свой путь. — Значит, у него вообще нет алиби?
— Надеюсь, что это не так, — сказал месье Пико, — поскольку в противном случае вся наша прогулка будет впустую.
Я подумал, что после такого мне лучше ничего не говорить, и мы продолжали наш путь в молчании,
— Pardon, — обратился он к нему. — Не могли бы вы указать дорогу к церкви?
Старик некоторое время внимательно разглядывал его:
— Церковь? Это больше мили отсюда, — сказал он. — Самый короткий путь — по тропинке.
— Но дорога также идёт туда, n'est-ce pas [71] ?
— О да, можно пойти дорогой, если желаете, но это — самый длинный окольный путь.
— Я бы хотел пойти дорогой.
— Хорошо. Идите прямо через деревню, пока не достигнете бензозаправочной станции, а затем сверните налево. Прогулка на четверть часа. Мимо не пройдёте.
— Спасибо, — сказал месье Пико, и вновь зашагал по дороге, его короткие ножки развивали приличную скорость.
71
Не так ли — фр.
— Поверните налево у бензозаправочной станции, — закричал нам вслед старик, явно сожалея, что беседа оказалась слишком короткой. — Мимо не пройдёте! — повторил он.
Я держался рядом с Пико, но был не в лучшем настроении.
— Почему мы не можем пойти тропинкой? — спросил я. — Он сказал, что так было бы короче.
Пико не удостоил меня абсолютно никаким ответом и лишь повернулся ко мне с обезоруживающей улыбкой. Мне оставалось лишь поспешить за ним. Мы прошли прямо через деревню, и у меня не было даже возможности остановиться и осмотреть некоторые из самых интересных старых домов. И когда последнее здание осталось приблизительно в пятистах ярдах позади, неожиданный поворот дороги открыл перед нами вид на церковь. Тут мы остановились, и Пико постоял, пристально рассматривая башню. Я не понимал, почему на неё нужно столько смотреть, поскольку даже беглый взгляд сказал бы ему, что на ней больше не было флага — ни приспущенного, ни наоборот.
Впереди слева от нас был дом — единственное здание между нами и церковью. Именно к нему поспешил этот необыкновенный маленький человечек, выкрикивая Voila! Allons! Vite! Оh, l`a— l`a! Mon ami [72] и другие свои любимые выражения. Дошагав до маленькой калитки, он без колебаний отодвинул щеколду и пошёл по кирпичной дорожке к парадной двери. Затем энергично постучал.
— Послушайте, Пико, — поинтересовался я, — что вы хотите найти в этом доме?
В течение некоторого времени на его стук не было никакого ответа, но наконец послышался голос женщины, которая кричала откуда-то из глубины здания:
72
Вот! Вперёд! Быстрее! О-ля-ля! Мой друг — фр.
— Обойдите дом!
Пико вопросительно посмотрел на меня, поскольку не знал некоторых английских традиций.
— Всё в порядке, — сказал я. — Эта дверь, вероятно, вообще не открывается. И не открывалась много лет.
Мы покорно прошли к чёрному ходу, где нас ждала худая женщина с растрёпанными тёмными волосами и в очень грязной одежде.
— Да. В чём дело? — спросила она, подозрительно оглядывая нас.
— Я хотел задать один-два вопроса, — сказал Пико, поднимая шляпу и демонстрируя этим несколько иностранную галантность.