Дело Мотапана
Шрифт:
— Я никого не жду, — рассеянно ответил Куртомер.
— Странно! — прошептал Дутрлез.
— А особенно странно — зигзагами — идет вон та лодка под парусами, — заметил Жак.
— В ней только один человек, если не ошибаюсь.
— И он не моряк. Одной рукой он держит руль, а другой — парус, но действует несогласованно, и, если ветер усилится, лодка опрокинется.
— Надо бы послать к нему на помощь двух матросов.
— Сначала надо вытащить труп. Идет, ребята?
— Идет, — ответили
Через минуту утопленник появился из воды, как морской бог из своего водяного царства. Его втащили в шлюпку и положили на спину. В стекле шлема отражалось солнце, и Картомеру не было видно его лица.
— Снимите с него шлем, — велел он.
— Капитан, — прошептал один матрос, наблюдавший за лодкой, — незнакомец направляется прямо к скалам…
— Что ж, если он приехал сюда купаться, то будет иметь это удовольствие.
— Вот он, капитан! — воскликнул начальник водолазов, сняв шлем с трупа. — К счастью, он не из здешних!
— Господи, помилуй! — прошептал Куртомер. — Кажется, это негодяй Мотапан.
— Мотапан? — повторил Дутрлез. — Не может быть!
— Это точно он, — сказал Куртомер. — Смерть не до такой степени изменила его, чтобы нельзя было узнать. Посмотри на эту физиономию сатира… На эту черную бороду!..
— Да, теперь я его узнаю. Ничего не понимаю!
— А я понимаю! Барон узнал тайну графа де ля Кальпренеда и вознамерился украсть его миллионы. Он тайно устроил экспедицию в Порсаль и сыграл с тобой шутку, выдумав историю о дуэли. Довольно хитро придумано, только он выбрал себе плохого сообщника.
— Того, которого я встретил вчера!
— Скажи, Альбер, у твоего англичанина были проколоты уши?
— Да. Теперь я вспомнил.
— Если так, я его знаю. Это мошенник, которого ты видел рядом со мной на Елисейских Полях и который еще разговаривал с консьержем Мотапана.
— Ты прав… Я вспомнил. Не понимаю, как я мог забыть эту физиономию!
— Неудивительно: тогда ты не успел его рассмотреть. И если это он был в Порсале, можешь быть уверен, что он вернулся в Париж.
— Чтобы украсть драгоценности Мотапана! Он сговорится с камердинером-малайцем и…
— Пусть отправляется куда хочет! Займемся останками барона. Я отправлю тело в Порсаль, мэр составит протокол. Возможно, это преступление станет одним из самых громких уголовных дел.
— Капитан, — сказал один из матросов, указывая на суденышко, продолжавшее вилять между Зеленым островом и берегом, — эта лодка через десять минут опрокинется.
— Спустите шлюпку, ребята, бросьте ему веревку и подтяните к яхте, — велел отставной лейтенант.
— Я поплыву с ними! — воскликнул Дутрлез.
— Очень хорошо! А я вернусь на яхту. Если к нам приехали гости, я должен их принять. А ты поспеши на помощь этому дураку.
Альбер прыгнул в шлюпку, где его ждали четыре сильных гребца: он был не прочь предоставить Куртомеру возможность перевезти на скалу труп Мотапана.
Шлюпка летела по волнам. Дутрлезу оставалось только держать руль и следить за опасными маневрами неопытного мореплавателя. Этот неосторожный человек явно спешил навстречу гибели. Ветер гнал лодку на острые скалы, окружавшие Зеленый остров. Он пытался повернуть ее, но ему это не удавалось, и бедолага, по-видимому, вверил себя Божьей воле.
Случилось то, что должно было случиться: лодка наткнулась на выступающий из воды камень, разбилась и опрокинулась.
— Ах! Боже мой! — прошептал Дутрлез. — Несчастный упал в море… Гребите скорее, друзья мои.
— Если он умеет плавать, он еще может спастись, — пробормотал матрос, — хотя течение сильное.
— Я его не вижу… И все же гребите!
Они были уже метрах в десяти от лодки, которая плавала килем вверх.
— Вот он, вынырнул! Еще немного — и мы его вытащим!
Но налетевшая на скалу волна поглотила тонувшего.
— Не дадим ему погибнуть! — взволнованно воскликнул Дутрлез.
Никто не ответил. Матросы не хотели рисковать жизнью, спасая легкомысленного незнакомца. Почему он не остался на берегу, а если уж ему захотелось поплавать, то почему не отправился с дядюшкой Гиником, опытным моряком?
— Если вы боитесь, — продолжал Дутрлез, — я сам вытащу его — или утону.
Он смело бросился в море. Дутрлез плавал отлично, но одежда ему мешала, и он скоро понял, что не в силах справиться с течением, которое сносило его к Боссевену. Испуганные матросы повернули, чтобы догнать Дутрлеза, но тот был уже далеко. Он чувствовал, что сможет доплыть до скалы, где лежал Мотапан в резиновом саване, но вдруг чья-то рука судорожно схватила его за воротник куртки. И тут Альбер испугался: он знал, что утопающие никогда не выпускают из рук того, за что уцепились, и боялся, что этот человек схватит его другой рукой за руку или за ногу и это погубит их обоих.
К счастью, бедняга уже почти лишился чувств. Он не отпускал воротник Дутрлеза, но и не шевелился. Дутрлезу оставалось только ждать, пока подойдет шлюпка.
— Держитесь! — кричали ему матросы.
Он держался и через две-три минуты, которые показались вечностью, сумел ухватиться за протянутое весло. Один матрос схватил за пояс неумелого пловца, другой поймал за полу куртки его спасателя, а два гребца помогли втащить обоих в шлюпку. Дутрлеза положили на дно лодки, а когда он пришел в себя и увидел, кого спас, то чуть снова не лишился чувств: он узнал Жюльена де ля Кальпренеда.