Дело нервного соучастника
Шрифт:
По дороге в офис Делла Стрит спросила Мейсона:
— В конце концов, какое это имеет значение?
— Может иметь.
— Почему?
— Еще не знаю, но Докси определенно изменил свое отношение ко мне.
— Да, теперь он стал вашим врагом, шеф.
— Верно. И это мне интересно: почему он взорвался?
— Ему просто не понравилось, что ему задают вопросы. И если Энрайт Харлан сказал, что миссис Клаффин получила информацию от кого-то, то это вовсе не означает, что она узнала об этом именно оттуда.
Мейсон припарковал машину.
— Привет, Пол, — сказал ему Мейсон. — Как тебе понравилась Ла-Джолла?
— Отлично, — саркастично ответил Дрейк. — Я пробыл там целых пятнадцать минут, а потом получил твое распоряжение возвращаться.
— Ну, это дело оказалось для меня не столь важным, — сказал Мейсон.
— Да, — сухо ответил Дрейк, — я читал об этом. Водитель такси совсем растерялся при даче показаний и не мог никого опознать, так что и в самом деле мне не стоило вылезать.
— Я не об этом говорю. То дело, из-за которого я посылал тебя в Ла-Джоллу, не имеет отношения к водителю такси.
— Да, знаю, знаю, — сказал Дрейк. — Просто совпадение. Разве не смешно тебя поймали, Перри? В этом вопросе не было бы ошибочного заключения, если бы суд не основывался на косвенных уликах.
— Забудь это, — посоветовал Мейсон. — Что ты узнал о людях из того списка, что я тебе дал?
— Третьего числа в полпятого вечера, — ответил Дрейк, — Герберт Докси находился дома со своей женой. Он прибыл туда незадолго до четырех. Он принимал солнечную ванну в солярии на заднем дворе. Его обгоревшая на солнце спина это подтверждает. Энрайт Харлан и Рокси Клаффин были вместе. Ты уверен?
— Уверен.
— Откуда ты знаешь?
— Они были в доме Рокси. Она отвечала на телефонные звонки. Рокси говорила по телефону незадолго до четырех, а потом снова — в четверть пятого. Энрайт Харлан приехал туда за несколько минут до половины пятого. Сразу после пяти у них была назначена встреча с адвокатом по имени Артур Небитт Хаган, из дома Рокси они уехали сразу после половины пятого.
— Теперь Неффс, — продолжал Дрейк. — Ты не поверишь, но Неффс был в детективном агентстве «Сан-белт», где нанимал детектива, чтобы следить за определенными людьми. По его теории, твоим клиентом мог оказаться один человек из дюжины, и он решил выяснить, кто это. Клив Ректор совещался наедине с Джимом Бантри из «Бантри контракшн энд пэйвинг компани».
— В полпятого? — спросил Мейсон.
— Ну, здесь у нас небольшая трудность. Ясно, он оставил Бантри примерно в четыре часа. Он говорит, что задержался в баре за коктейлем, а потом отправился в свой офис, куда прибыл примерно в пять часов.
— Вы не могли проверить его слова и выяснить, где он находился между четырьмя и пятью? — спросил Мейсон.
— Ну, мы знаем, что в четыре он был у подрядчика, а в пять — в своем офисе. Еще мы знаем, что от одного места до другого примерно двадцать пять минут езды. За это время он не мог натворить слишком много. Но, строго говоря, Перри, у нас нет свидетельства, дающего
— А я и не хочу давать ему алиби, — сказал Мейсон. — Пусть он сам создает себе алиби. Мне важно знать, как он его будет доказывать.
— Ясно, что он его пытался доказать. Он дал имя бармена, подававшего ему коктейль. Но бармен был в это время очень занят. В слова Ректора не слишком трудно поверить. Если расспросить бармена, то Ректор мог там быть, а мог и не быть.
— Ладно, — остановил его Мейсон. — Остается Эзекил Элкинс. Что с ним?
— Ну, этот лакомый кусочек я оставил напоследок, — сказал Дрейк. — С Эзекилом Элкинсом все очень и очень таинственно. Сам он ничего не говорит.
— Никому?
— Никому из моих людей. Мы использовали с ним все известные приемы, но он не говорит. Кстати, у мистера Элкинса огромный синяк под глазом.
— Где он его получил? — спросил Мейсон. — Он ночью в темноте врезался в дверь?
— Он врезался в чей-то кулак при хорошем дневном свете.
— Элкинс с кем-нибудь разговаривал?
— У него была возможность поговорить.
— С кем?
— С окружным прокурором.
— Ты не знаешь, рассказывал он или нет что-нибудь?
— Нет, конечно, окружной прокурор мне этого не говорил.
— А что сказал прокурор газетчикам?
— Что у него есть несколько свидетелей, и среди них — Элкинс. Он не сказал, говорил ли Элкинс что-нибудь и что именно. Просто улыбнулся и ничего не добавил.
— Да, это мысль, — сказал Мейсон.
— Когда нашли вторую пулю, — отметил Дрейк, — то выяснилось, что в доме стреляли как минимум дважды. Но третья пустая гильза говорит о том, что из пистолета стреляли трижды. Но во что стреляли?
— Хотел бы я знать это, — сказал Мейсон.
— А твоя клиентка слышала выстрелы? — спросил Дрейк.
— Почему ты решил, что моя клиентка была где-то рядом?
— Если твоя клиентка будет нам помогать, это чертовски поможет делу. Это сократит время расследования.
— Как это, Пол?
— Она могла бы сказать точно, когда было совершено убийство. Вскрытие показывает это с точностью до двадцати минут. А двадцать минут есть двадцать минут.
Мейсон кивнул.
— Еще твоя клиентка могла бы сказать, сколько было сделано выстрелов и какой был промежуток между выстрелами. Другими словами, раздался выстрел. Потом тишина, потом еще выстрел. Раздалось ли два выстрела подряд. Или, может, выстрелили третий раз?
— Но что моя клиентка могла там делать… Как она туда попала и…
— Погоди, — перебил Дрейк, — пока еще никто не доказал, что клиентка была там.
— Но если она была там, то сидела в машине Латтса и слушала радио, которое играло так громко, что не было слышно даже выстрела.
— Выстрелов, — поправил Дрейк.
— Ладно, выстрелов. Делла Стрит и я провели эксперимент на месте убийства. Оказалось, что, кто бы ни сидел в машине Латтса, ожидая, когда он выйдет, он мог слышать выстрелы, если бы не было включено в машине радио.