Дело о дуэли на рассвете (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл)
Шрифт:
– Испания как Испания. Что случилось?
– Случилось страшное ("Что еще!" - простонала я мысленно). Я соскучился.
– Дурак ты, Обнорский!
– А нервишки-то шалят, шалят. Правильно сделала, что поехала отдыхать. Или чем ты там занимаешься?
– Андрей, милый, что тебе надо, а?- Я готова была называть Обнорского самыми ласковыми словами, лишь бы наш разговор, выбивший меня из колеи, поскорей закончился.
Заминка в ответе означала, что Обнорский, привыкший к нашим словесным перепалкам и приготовившийся выдержать еще одну, раздумывал, что
– Ну ты, Лукошкина, ты уж совсем так, зачем же,- поток бессвязностей, изрекаемых Классиком, делал плохую рекламу восточному факультету.- Я же просто спросил, хотел поинтересоваться, а ты так сразу...
Я решила усугубить удар:
– Дорогой мой, единственный, мне сейчас некогда, я сама тебе перезвоню!- честно говоря, мне было жаль Обнорского. Так и вижу, как он проигрывает партию в шиш-беш Повзло, возвращаясь мысленно к этому бестолковому разговору.
– Я думал, ты захочешь услышать...
Мы тут пошерстили насчет нашего рубоповца...
– Мы же закрыли эту тему?- желание отключить телефон у меня резко пропало.
– Ну,- Обнорский подыскивал объяснения такой подлости,- мы передумали. И выяснили массу интересного. Часть материала пойдет в "Явку с повинной" в этом месяце, ребята уже все подготовили, нужна только твоя виза. Но там будет таа-акое продолжение, что наши доблестные правоохранительные органы утрутся. Это круто! Мы получили все свидетельства того, что гражданин Нилин, он же бывший сотрудник РУБОП, ранее судимый за вымогательство, участвовал в похищении малолетней дочери судьи Ненашевой. Материал практически готов, к завтрашнему дню будет закончен точно.
Земля стала уходить из-под моих ног...
* 18 *
Дальше события развивались стремительно. Я, забыв обо всех предосторожностях, прыгнула в свою "восьмерку" и помчалась к Нилину. По дороге мне показалось, будто со мной поравнялась машина Шаха, и я так рванула с места, что чуть не сбила зеркало припаркованной у края проезжей части иномарки. "Я успею, успею,- эта мысль сдерживала истерику,- все равно без моей визы материал не выйдет".
Юра, казалось, ждал моего приезда. Он выслушал мой сбивчивый рассказ, угрюмо опустив голову. А когда поднял глаза, меня будто обдало волной ненависти.
– Мы уезжаем. За город. Пока ни о чем не спрашивай. Поедем на моей машине ("Откуда?" - удивилась я).
В машине работало радио "Северная Пальмира". Ведущий взволнованным, но хорошо поставленным голосом, со ссылкой на информацию нашего Агентства, сообщал о покушении на главу районной администрации Ивана Васильева. К днищу скромной "пятерки", на которой почему-то ездил Васильев, неизвестные преступники прикрепили взрывное устройство. По счастливой случайности СВУ открепилось от днища на повороте, и сидевшие в машине Васильевы - отец и дочь-школьница - получили только легкие осколочные ранения. Взрывотехники пожимали плечами и говорили, что это редкий случай везения.
Я посмотрела на Нилина - как он отреагирует на несчастье, случившееся с его врагом? Но Юра, не отрывая взгляд от дороги, вел машину. Странное умиротворение
* 19 *
Кошмар прошлых ночей вернулся - меня снова мучил приступ удушья.
В этот раз он был настолько реальным, что я почувствовала настоящую дурноту.
Потом поняла, что это не сон. Каким образом на моем лице оказалась подушка?! Но руки, потянувшиеся сбросить "душегубку", встретили неожиданное сопротивление - отекшие кисти были скованы снившимися уже не одну ночь наручниками.
– Юра... Юра!- сипло крикнула я.
Тишина, царившая в доме, выстроила события этих дней в цельную картину будто разом собрался кубик Рубика.
Ненашева... Васильев... Звонки в Агентство. Юра, готовый к отъезду задолго до того, как я сообщила про разговор с Обнорским. Просто сюжет для очередного бестселлера нашего Классика. Мне вспомнился приступ, происшедший со мной в квартире Юры после того, как он рассказал мне про похищение Нади Ненашевой. Не хватает только сигарет, потушенных о мою кожу. Зато явственно присутствует запах газа. Тошнотворный, в радужных разводах, которыми заполнена вся комната.
– Воздух! Воздух!- зачем Обнорский так орет, что за дурацкая привычка, как в казарме!
При чем тут воздух, опять он со своими военно-морскими историями. Но воздуха действительно стало побольше. Я даже смогла расправить ставшие невесомыми руки и, взмахнув ими, подняться над этим страшным домом с заколоченными окнами, над криво улыбающимся Витей Шаховским, над почерневшим лицом Обнорского...
Только одного человека не увидела я среди хоровода знакомых лиц, хотя его присутствие я ощущала физически, и это рвало меня на части.
В общем-то, Нилин все рассчитал правильно. Его звонок в Агентство, несколько поспешный, произвел эффект разорвавшейся бомбы. Правда, бомба, хотя и условная, должна была рвануть в другом месте. В доме с заколоченными окнами, заполняемом газом, который вдыхала я за неимением лучшего, нужно было только щелкнуть выключателем.
Случайная искра - и здравствуй, новый свет! Может, Нилин рассчитывал, что спасать меня прибежит вся орава (я, покатываясь со смеху, рассказывала ему о спасательной операции с Валькой Горностаевой, в которой приняли участие даже невозмутимый Спозаранник и сам Обнорский), и тогда нам мало не покажется.
Юрий не учел внезапно проснувшейся деликатности Обнорского (который решил не посвящать в суть проблемы не только народ из числа расследователей, но и отдельного индивидуума Спозаранника, смертельно обидевшегося потом на такое недоверие) и патологической осторожности Шаховского.