Дело о дуэли на рассвете (Агентство 'Золотая пуля' - Сборник новелл)
Шрифт:
– Нам нужно поговорить, Андрей Викторович.
– Может быть, завтра?- спросил я, пытаясь освободить пуговицу.
– Нет, немедля,- сказал Юрий Львович и решительно пуговицу дернул. Она оторвалась. Юрий Львович недоуменно на нее посмотрел и протянул мне: Возьмите. Это ваша.
– Спасибо,- сказал я.
Юрий Львович был уже изрядно нетрезв, глаза у него блестели, залысины сделались цвета кумача.
– Нам нужно поговорить тет-а-тет.
– Я слушаю вас, Юрий Львович.
Хроникер ухватил меня за локоть
– Я знаю, кто совершает кражи,- громким шепотом заявил Юрий Львович.
– Это интересно,- сказал я, а про себя подумал: "Дурдом..."
– Я подозреваю господина Танненбаума.
– Да? И почему же вы его подозреваете?
– Сволочь!
Дурдом. Нужно будет сказать Повзло, чтобы больше не пил с этим скандалистом-хроникером.
– Сволочь законченная и на руку нечист. Еще при коммуняках попадался на растрате. Да и сейчас, знаете ли...
– Что - сейчас?
– Барабанит. И в ментовку, и в ЧК.
О, я его знаю.
Я пожал плечами, а Юрий Львович взялся за вторую пуговицу... Нет, это слишком! Я резко отодвинулся, спас пуговицу.
– Скажите, Юрий Львович,- спросил я,- зачем вы мне все это рассказываете?
– Как - зачем? Нужно разоблачить Танненбаума.
– Разоблачайте на здоровье. В милицию, кстати, сообщили о кражах?
– В милицию?! Вы смеетесь?
– Нет, нисколько.
Хроникер снова нацелился на пуговицу, но я предусмотрительно накрыл ее ладонью, а ему протянул другую, уже оторванную.
– Что?- спросил он.- Что это?
– Пуговица,- ответил я.- Если уж вам непременно нужно что-то крутить крутите эту. Я вам ее дарю.
– Спасибо... В милицию, говорите вы? Мафия, голубчик! Все повязаны. Круговая порука! Вы видели, на чем ездит эта проститутка Виктория? На джипе, Андрей Викторович!
– А при чем здесь Виктория?
– Ее папочка - начальник милиции N-ска. На какие шиши начальник милиции подарил доченьке "лэндкрузер"?
– Папа Виктории - начальник милиции?- изумился я.- Генерал-майор?
– Майор. Без генерала. Сволочь.
Дочь - проститутка. Мафия.
– Ладно,- сказал я.- Хорошо. Хорошо, я все понял. Но от меня-то вы чего хотите, Юрий Львович?
– Вы же криминалист, дела раскрывали. Пойдемте - разоблачим этого Танненбаума. Припрем его к стенке, заставим вернуть украденный бинокль!
"Ну, это уж слишком,- подумал я.- Это уже просто бред какой-то. Может, сплавить Юрия Львовича в надежные руки Коли Повзло?" Я оглянулся. Коли нигде не было.
– Вот что, Юрий Львович, я вам скажу. Как я понял, никаких фактов, свидетельствующих о возможной причастности господина Танненбаума к кражам, у вас нет. Так?
– Есть! воскликнул хроникер.- Еще и как есть!
– Какие же?
– Во время обеда я видел его возле своей двери. Что-то он вынюхивал.
– Ну, знаете ли... несерьезно.
–
– Разумеется,- ответил я, подводя черту под нашим разговором.
– Зря, Серегин,- бросил мне в спину Юрий Львович.- Вы в этой истории самое заинтересованное лицо. Вы еще пожалеете.
– ...Вы в этой истории самое заинтересованное лицо. Пожалеете.
Я остановился. Я обернулся к хроникеру и... взял его за пуговицу. Он мне уже изрядно осточертел, но его последние слова...
– Что вы имеете в виду, Юрий Львович?- строго спросил я.
– Что имею, то и введу... хе-хе...
– Прекратите. Что вы имели в виду, когда сказали, что я самое заинтересованное лицо?
– Пуговицу отпустите.
– Не отпущу. Колитесь, Юрий Львович, что хотели сказать. За базар, как говорится, надо отвечать.
– Замашки у вас, однако... Неинтеллигентно, Андрей Викторович.
– Ну не всем же светской хроникой заниматься... Колитесь.
Юрий Львович повертел головой по сторонам и злорадно сказал:
– В кражах-то вас подозревают.
– Меня?
– Ну, не вас лично, а вообще - вас, питерских. Вашу банду.
Сказать, что я был удивлен - не сказать ничего. Я даже пуговицу из рук выпустил.
– Вас, вас, Серегин. Вместе с вашей шайкой... хе-хе...
– Но почему? Объясните почему?
– Потому, что вы приезжие. Все остальные - свои. Мы не первый раз сабантуйчики-междусобойчики проводим.
И никогда ничего не пропадало. Все друг друга знаем. Все всегда достойно, интеллигентно. Бонтонно... А вы из северной столицы приехали и нате, пожалуйста!- кражи. Кроме того, Танненбаум раскопал, что вы срок мотали. Каково?
Вот и пошли среди наших разговоры. Танненбаум же их и подогревает.
– Понятно,- сказал я.- А где сам господин Танненбаум?
– Черт его знает. Наверное, у себя, в своем барском коттедже. Оторвался, сволочь такая, от коллектива. Жирует.
В окнах шале, которое занимал Женя Танненбаум, горел свет. Едва слышно доносилась музыка. "В гости" к организатору нашего семинара мы пошли втроем: я, Повзло и Юрий Львович. Хроникера я брать не хотел, но избавиться от него не представилось возможным. Я был разгневан и шел к Танненбауму объясниться...
А Юрий Львович шел его "разоблачить".
Ну-ну...
Я постучал в дверь. В вечерней тишине звук разносился далеко. Казалось, он достигает луны... Я снова постучал. Послышались шаги и затем голос Танненбаума:
– Кто?
– Откройте, Евгений Кириллович,- агрессивно рявкнул Юрий Львович.Общественность.
– Обще... Какая еще общественность?
Я сплю. Я устал. Все - утром.
– Врете, не спите. Откройте прессе.
– Да что вам нужно? Я... не одет.
– Глупости какие говорите,- пролаял Юрий Львович. Слова вырывались вместе с облачками пара.- Женщин тут нет.