Дело о хитроумной ловушке
Шрифт:
Дрейк сказал:
– Это было бы лучшим вариантом для Инскипа, но это раскроет твои карты, Перри. Они сразу догадаются, что ты пытаешься сделать.
– Ну и хорошо, – ответил Мейсон. – Меня это устраивает.
– А что будет потом?
– Завтра обвинение почувствует, куда я клоню, и им потребуется время, чтобы это переварить. Думаю, доктор Гиффилд – хороший человек, и в нем я зароню сомнение. Это будет только начало. Но Гамильтон запаникует. Он начнет тянуть время.
– Но именно ты хотел
– Да, знаю, – прервал его Мейсон. – И еще есть время. Звони Инскипу. Скажи, чтобы он шел в полицию и все рассказал.
– Все? – переспросил Дрейк.
– Все! – ответил Мейсон. – Потом бери свою девчонку, Миртл Ламар, и будь с ней в суде завтра утром. Я начинаю приводить в исполнение свой план, будь он проклят, и, думаю, все получится.
Глава 14
– Все присяжные заседатели в сборе, – объявил судья Девитт. – Обвиняемый в суде. Вчера последним давал свидетельские показания доктор Ривс Гиффилд. Вы не могли бы занять место свидетеля, доктор Гиффилд?
Доктор Гиффилд занял место в кресле свидетеля.
– Остановитесь, пожалуйста, на обесцвеченном пятне на левом боку тела. На том, о чем вы упомянули в прошлый раз, – попросил Мейсон. – Вы не могли бы подробнее рассказать о природе этого обесцвечивания?
– Оно было едва заметно – только при сильном освещении можно это увидеть. Это очень незначительное изменение цвета кожи.
– Хотите ли вы подчеркнуть, что это не имеет значения для медицины, доктор?
– Я бы никогда не стал утверждать, что какое-либо отклонение от нормы, обнаруженное на трупе, в случае убийства не имеет значения.
– Обсуждалось ли это? Представляет ли изменение цвета кожи какое-нибудь значение или нет?
Гамильтон Бергер вскочил на ноги:
– Ваша честь, мы протестуем, так как данный вопрос не является важным для допроса. Это незаконно, несущественно и не относится к делу. Нет никакой разницы, было обсуждение или нет. Суд заседает не для того, чтобы слушать чьи-либо аргументы, а для того, чтобы узнать факты.
– Я поддерживаю протест, – сказал судья Девитт.
– Обсуждали ли вы с доктором Мэлоумом, является ли небольшое обесцвечивание важным? – настаивал Мейсон.
– Тот же протест! – сказал Гамильтон Бергер.
Судья Девитт некоторое время колебался, затем сказал:
– То же самое. Я поддерживаю протест.
– Не является ли фактом, – продолжал, не обращая внимания на протесты судьи, Мейсон, – что это небольшое обесцвечивание может быть вызвано тем, что тело довольно долго лежало после смерти на левом боку и что незначительное обесцвечивание указывает на то, что после смерти тело, как это бывает, еще немного дрожало?
– Это, безусловно,
– Это определенно возможно.
– Да. Я это признаю.
– А теперь, вы когда-нибудь слышали, чтобы одеревенение распространялось на правую руку и плечо и не затрагивало бы левое, если, конечно, кто-нибудь намеренно не нарушил в этом месте одеревенелость?
– Я не знаю таких случаев.
– Как по-вашему, была ли нарушена одеревенелость в левом плече?
Свидетель изменил позу и с некоторой надеждой посмотрел на Гамильтона Бергера.
– Я протестую, – сказал Гамильтон Бергер, – на том основании, что вопрос задан с целью повлиять на выводы присяжных.
– Протест отклоняется, – сказал судья Девитт. – Свидетель является специалистом, и спрашивают его мнение. Отвечайте на вопрос.
Доктор Гиффилд с расстановкой произнес:
– По-моему, кто-то нарушил одеревенелость.
– Значит, по-вашему, положение тела было изменено после смерти женщины, и вы видели это в комнате 729 в отеле «Рэдферн»?
После долгих колебаний доктор Гиффилд неохотно подтвердил:
– Да, видел.
– Спасибо, – произнес Мейсон. – Это все.
– Больше вопросов нет, – провозгласил Эллиотт.
Гамильтон Бергер, казалось, был озабочен и взволнован. Он наклонился к своему помощнику и что-то ему зашептал, а затем, поднявшись и тяжело ступая, покинул зал суда.
Эллиотт возвестил:
– Следующим свидетелем будет лейтенант Трэгг.
Трэгг подошел и принес присягу. Он отвечал неспешно, что плохо сочеталось с его более чем агрессивным поведением на свидетельском месте. Он сообщил, что был на месте преступления семнадцатого октября. Появился обвиняемый. С ним появился и его адвокат, Перри Мейсон.
– Сделал ли обвиняемый заявление?
– Да.
– Было ли оно добровольным?
– Да.
Эллиотт попросил повторить, что было сказано.
Медленно, утомительно для присутствующих, Трэгг детально повторил беседу. Эллиотт время от времени поглядывал на часы.
Был сделан утренний перерыв, затем суд вновь приступил в работе. Показания Трэгга растянулись до одиннадцати тридцати.
– Можете задавать вопросы, – сказал Эллиотт.
– Вопросов нет, – ответил Мейсон.
Эллиотт поджал губы.
Следующим свидетелем был офицер в форме, который присутствовал на заседании в кабинете окружного прокурора. Офицер в форме продолжал давать свидетельские показания, даже когда суд удалился на обеденный перерыв.
– Что случилось? – прошептал Конвэй. – Кажется, они завязли в болоте?
– Они волнуются, – прошептал ему Мейсон. – Не раскрывайте рта.
Вернулись присяжные заседатели. Мейсон подошел к Полу Дрейку, Делле Стрит и Миртл Ламар – девушке-лифтерше.