Дело о краже артефактов
Шрифт:
— Ну, это еще не самый дорогой сорт, — снисходительно улыбнулся старик. — Впрочем, если вы вообще не имели дела с растениями, то вам повезло. Цветущие нарциссы неприхотливы. Уход несложный, поставьте горшок на окно и поливайте раз в три дня. Главное — успейте вручить подарок до того времени, как потребуется пересадка. Если ваша крестная увлекается цветами, то она должна знать, что делать.
— Конечно-конечно! — закивал Иван.
Внезапно он испытал странное ощущение. Вранье о пожилой даме, живущей в маленьком домике на окраине столицы, даже можно сказать — в пригороде, застроенном не роскошными, но вполне добротными виллами, тонущими в
— Крестная прекрасно разбирается в цветоводстве! Она — из долгоживущих, немного владеет магией земли. К сожалению, я почти никогда не слушал ее, когда она рассказывала о своих успехах в разведении нарциссов и прочих тюльпанов… а сейчас бы эти знания мне очень помогли.
— Спрашивайте — надеюсь, что могу сообщить не меньше, чем она, — щедро предложил господин Мисси.
На ярмарке не могло не быть заведения, похожего на ресторацию Птиа: небольшой общий зал с крохотной эстрадой, и множество отдельных кабинетов, отделенных от прохода глухими занавесями. Место, созданное для приватных переговоров и заключения сделок.
— Я ни разу не был здесь, на юге, — изобразив смущение, сказал Иван. — Поэтому попрошу вас, господин Мисси, об услуге: сделайте заказ на двоих, а я оплачу. Я не знаю, чем славятся ваши места.
Старик усмехнулся и назвал официанту несколько блюд. То, что принесли, оказалось действительно вкусно. Впрочем, Иван давно проголодался, поэтому предпочел суп разговору. Только когда подали второе, он начал рассуждать вслух:
— Сомневаюсь, что воришка собирался торговать своей добычей в розницу. Значит, хотел продать оптом. Но вряд ли кто-то даст ему реальную цену.
— Хорошо, если треть заплатят, — согласился старик. — Но деньги все равно немалые.
— А все-таки — почему эти нарциссы такие дорогие? И еще… понятно: то, купил я, — не из поместья Суволли… Несколько дней назад там были отцветшие луковицы, а мой красавец не успел бы вырасти.
— Конечно, — снова кивнул Мисси. — Не станет Ибган торговать краденым. Он — достаточно хороший маг, чтобы правильно заморозить луковицы, но…
— Кстати, а зачем их морозят? — перебил старика Иван.
Господин Мисси начал издалека:
— «Синий янтарь», как и все голубые нарциссы, родом с Абинского плоскогорья. Он — самый древний, можно сказать, дикорос. Были выведены еще три сорта: «Небесный корабль», «Мавелли» и «Ледяная чаша». Они различаются оттенком и формой лепестков. У «Мавелли» лепестки махровые, у «Ледяной чаши» — сросшиеся, так что цветок действительно похож на резную чашу… впрочем, это, думаю, вам не важно.
Иван неопределенно пожал плечами:
— Для дела, наверное, не важно, но интересно. Оказывается, в цветоводстве столько тонкостей!
Старичок лукаво улыбнулся:
— Если я начну рассказывать обо всех тонкостях, то мы никогда не закончим. Так вот, климат на плоскогорье суровый, снег не тает по полугоду. Нарциссы расцветают весной, за лето от старой луковицы отпочковываются «детки», которые будут сидеть в земле еще три года, давая лишь листья. Если такую «семейку» не рассадить, через пару лет старая луковица гибнет. Если выкапывать и разделять, то каждая луковица может цвести лет десять подряд.
— Понятно, — сообразил Иван. — Тепло после мороза — сигнал, что зима миновала и можно цвести. Но при чем тут магия? Разве ледники — такая уж редкость в южных провинциях?
— Для
— Да вы — поэт, дорогой Мисси, — улыбнулся Иван.
— Цветы — сами по себе поэзия, — старик сделал паузу, отхлебнув вина. — Но слушайте дальше. Жить на плоскогорьях невозможно. Колонисты несколько раз пытались селиться там, но каждого, кто провел на проклятых землях год или больше, поражает тяжелая болезнь. Бедняга буквально сгнивает заживо. Но за пару дюжин дней древняя магия не успевает проникнуть в кровь, поэтому охотники в погоне за дичью поднимаются до края ледников. Они-то первыми и рассказали о прекрасных лугах, которые по весне покрываются голубыми цветами, мерцающими в ночи, словно далекие звезды. О проклятых землях сочинили много сказок, но эта оказалась правдой. Нашлись те, кто был готов ради редкого цветка рисковать здоровьем. Лет сорок назад голубые нарциссы появились в коллекциях у любителей. Но вот незадача: высаженные в другую землю, цветы постепенно менялись… мы называем это — израстались. Если ежегодно разделять луковицы, то старая будет давать голубые цветы, а «детки» — сначала чуть более бледные, а затем — обычные белые, каких полно в любом деревенском палисаднике.
Господин Мисси снова сделал паузу, глядя на собеседника так, словно говорил: «И что вы на это скажете?»
— Кажется, я догадываюсь, в чем дело, — сообразил Иван. — Недавно я познакомился с одним пожилым эльфом… лорд Морис — он владеет землями где-то в окрестностях Кнакка, а сейчас живет в том же пансионате, в котором я остановился…
— О! Кто не знает старого лорда! — воскликнул Мисси. — Он — лучший из тех, кого я знаю, знаток растительных редкостей. Если вам понадобятся какие-то консультации, то обратитесь лучше к нему, чем ко мне.
— Недавно он рассказывал о том, как темная магия влияет на растения…
— Значит, вы понимаете, в чем дело, — старик поднял бокал и сделал движение, словно предлагал чокнуться. — Для того, чтобы лепестки нарциссов приобрели нужную окраску, на луковицы нужно воздействовать заклинаниями… я — не маг, но это — что-то вроде тех боевых плетений, которые использовали темные маги, только очень слабых. Главная сложность в том, что среди цветоводов почти нет знатоков темной магии, даже ее разрешенных разделов. Понадобилось больше двадцати лет, чтобы научиться сохранять свойства цветка и в следующих поколениях. После того, как нарциссы отцветают, маг создает вокруг луковиц силовой «кокон», в котором заключены эманации смерти. При этом луковицы остаются в земле, растут, обзаводятся «детками»… на это нужно сорок один день. Потом луковицы выкапывают, разделяют и охлаждают…