Дело о мастере добрых дел
Шрифт:
Илан дождался, когда ведомый слугой доктор Актар поравняется с ним. Все прочие были уже у высоких дверей.
– Что за здание?
– вместо приветствия спросил известный терапевт и диагност. На лбу у него, несмотря на ветреный день, блестела испарина.
– Царский дворец, - сказал Илан.
– Вы позволите?
И взял его под другую руку. Потом, понимая, что отекшие ноги едва переставляются по широким ступеням, забросил руку доктора Актара себе на шею, а свою ладонь положил примерно туда, где подозревал проблему.
– А где сам царь?
–
– Здесь размещен городской благотворительный госпиталь.
– А вы, молодой человек...
– Доктор Илан, - сказал Илан.
– Хирург.
– Сколько видов операций вы делаете?
– Любые, какие принесут. У нас, знаете ли, бывает очень разнообразно, а кроме меня почти некому.
– И как, выживают?
– Вполне.
Привратник открыл перед ними двери. Остальные, с госпожой Джумой впереди, были уже на первом развороте парадной лестницы и там, наконец, озаботились подождать отставшего больного человека.
– Может, вам помочь чем?
– предложил Илан.
– Давайте повернем в приемное.
– Я уже принял лекарство. Я знаю, что со мной, не стоит беспокоится. Тяжелая дорога, нужно отдохнуть. Идите, юноша, идите.
Я-то пойду, а куда ж ты пойдешь, милый мой, подумал Илан. У тебя почка пальпируется со спины через плащ и кафтан, и мне не беспокоиться? Так у нас быстро снова станет два новых врача вместо трех, как мы и заказывали. Пойти, сказать матери?..
С лестницы сбежал один из сыновей доктора Раура:
– Доктор Актар, я провожу!
* * *
Любопытная госпожа Джума, много где сунувшая нос, оценила госпиталь высоко. Каких-то вещей она, как и многие на материковом Таргене, сама не видела никогда - трехступенчатых дистилляторов, реактора для медицинских растворов со стерильными фильтрами, огромных сухожаровых шкафов, и, кажется, даже горячего душа. Превосходство цивилизованного человека в диких землях, читаемое на ее лице в начале знакомства, поубавилось. Доктор Наджед все больше хмурился. Субординация субординацией, но вносить в госпиталь надменный мир медицинской школы ему не хотелось. Илан понимал. Они оба наелись этим на Ходжере. Остальные от ее напора устали, но вскоре на обеденный стол выставили хорошее вино, и, вместо серьезного диалога, арданцы и даже не-арданцы сразу начали отвечать по-ардански:
– А как распределяются дежурства?
– Трудно.
– Часы работы госпиталя?
– Как пациентам припечет.
– Как младшему персоналу удается молчать?
– Пока никак, но мы надеемся.
Доктор Наджед с какого-то момента перестал вмешиваться и только наблюдал. Гагал после третьего бокала плотно взял в оборот почти не пьющего доктора Раура.
– Я работаю с женщинами, - рассказывал он, - работаю среди женщин, очень люблю женщин, и не могу без них долго, люблю детей, мечтаю о семье, но, как на грех, все время загрузка такая, что куда там. Дежурить на схватках, поймать потуги, принять младенца, разрезать-зашить, смазать, если надо, смотреть, чтоб кормили, чтоб было молоко... Личной жизни нет, даже подрочить
– Если взять вчерашний день, так я тебе помогал, а не ты мне, - напомнил Илан, сидевший за столом напротив.
– Помогал, ага. Я уже кожу шью, а он мне вдруг под руку говорит: "Я смотрю, у тебя получается криво".
– А вы?
– заинтересовался доктор Раур.
– Отвечаю: так ты не смотри.
– Просто ты все усложняешь, - сказал Илан.
– Я прихожу в операционную и что я там делаю? Выполняю свою работу. А у тебя каждый раз столько эмоций, словно ты на шпиль адмиралтейства в шторм лезешь.
– Может, и так, - согласился Гагал.
– Вы оперируете, доктор Раур?
– спросил Илан.
– Торакально. А у вас какой спектр обязанностей?
– Все подряд, но торакальными я поделюсь. Доктор Наджед ведет еще лепрозорий в двадцати лигах от города, поэтому часто я остаюсь один. А случаи, как вы понимаете, бывают разные. Торакальных у нас недавно было... Человек десять за ночь, да? Первый очень тяжелый. Ранение груди с обработкой раны легкого.
– А вы?
– Отсекал по зажиму кусок доли. Потом боялся, что не ушью. Но ничего, сейчас уже в адмиралтействе под присмотром. Забрали. Это их человек.
– Вы брат доктора Наджеда?
– встряла в разговор госпожа Джума, которую откровения доктора Гагала про личную жизнь ничуть не смутили.
– Нет, - сказал Илан.
– Я его сын.
– Но вам же тогда совсем немного лет! И вы в вашем возрасте беретесь за такие серьезные операции?
– Вставайте вместо меня, - пожал плечами Илан.
– Буду благодарен.
– Я не оперирую. Вот доктор Актар - он бы мог.
Илан снова пожал плечами. Ему почему-то не верилось. Я сам ничего не делаю, но так, как делаете вы, нельзя, - с подобной позицией он уже встречался.
Доктор Никар ушел с середины обеда, вспомнив, что у него выходной, а он два дня не был дома. Зато появился доктор Арайна. Высокий, худой, с серым брахидским лицом, с седой щетиной на бритой голове, налил себе полный бокал виноградной водки, спокойно выпил, словно воду, и молча сел закусывать. На выходные доктор Арайна не ходил, где жил, было непонятно. Видимо, у себя в отделении. Заказы в аптекарский корпус от него поступали очень необычные. Один раз Арайне дали подежурить в приемнике, так он чуть не половину поступивших забрал оттуда к себе. В отделении у него, однако, был абсолютный порядок и те, кто поступал по горячке, выпрыгивал в окна или кидался с ножами на родственников и соседей, выходили потом почти обычными людьми. Ну, или сидели внутри относительно спокойно.
– У доктора Илана есть талант, - сказал Гагал.
– А при таланте хирург вырастает быстрее и идет дальше, чем без таланта. У меня, например, таланта нет. Поэтому я из своего акушерского выходить боюсь.
– Позвольте, но что такое талант в хирургии?
– с апломбом возразила госпожа Джума, не имеющая к хирургии совершенно никакого касательства.
– Хирургия строится на знаниях и опыте. Можно получить знания, но без опыта ничего хорошего в этой сложной области не сделаешь.