Дело о перстне с сапфиром
Шрифт:
– И я был очень удивлен, когда она вышла замуж за этого...
– он оборвал себя сам. Посмотрел в окно... мне показалось, справляясь с гневом, - но, как вы сказали, - вновь удостоил он меня взгляда, - к делу данный факт отношения не имеет.
– Госпожа Ками вас не узнала?
– проявила я некоторую настойчивость.
Не по собственной прихоти - нам предстояло понять, почему Эдгар пошел на убийство именно сейчас. Если это, конечно, был именно Эдгар.
– Она не могла меня узнать, - качнул он головой.
– До Марикарда она
– А брат ее мужа?
– сделала я следующее предположение.
– На этот вопрос я не могу ответить с той же уверенностью, - уже не просто серьезно - жестко отозвался он.
– Надеюсь, вы осознаете, что после таких слов, я буду вынуждена задать следующий вопрос, касающийся Эдгара Ками и его брата?
– Осознаю, - вернулся он к столу, - но если вы хотите услышать ответ....
– Мы говорим об условиях?
– многозначительно уточнила я, отложив карандаш, которым рисовала очередную ромашку. Не на протоколе допроса, на листе, который положила рядом с ним.
– Эта история касается только меня, - твердо, однозначно произнес Эль Каир.
– И я расскажу ее вам завтра в обед в таверне 'Кассель', но лишь в том случае, если вы докажете причастность Эдгара Ками к покушению на госпожу Катарин.
– Завтра в обед...
– качнула я головой, вроде как сомневаясь.
– Мало времени, я могу не успеть....
– Тогда мы перенесем нашу встречу на вечер. Или...
– он 'мило' улыбнулся, - на утро, но уже следующего дня.
– Все когда-то случается впервые, - вздохнула я, намекая на то, что подобного поворота событий за время моей службы еще не случалось, - но я - согласна. А теперь, давайте перейдем к сути, - не предложила - поставила я точку в затянувшемуся предисловию.
– Я к вашим услугам, - склонил он голову.
Вот только.... Хотелось бы мне знать, что именно он имел в виду, говоря про услуги.
***
– Ты очень задумчива, - сидевшая слева матушка коснулась моей ладони.
– Немного, - так же, шепотом, согласилась я.
– Граф, а у вас есть дети?
– отвлекла я Шуйского от разговора с Маркони. Не одной же мне страдать, исполняя роль главного блюда сегодняшнего вечера.
Вернуться домой к семи я успела, но лишь благодаря стараниям Фариха, который за полчаса до этого вошел в наш кабинет и решительно закончил обмен мнениями, в котором участвовали обе группы. Он же сопроводил меня до кареты, посчитав, что без его надзора я вполне могу найти повод задержаться.
Был не прав. Если бы собиралась испортить ужин, то не таким способом.
– Да, - несколько удивил меня Шуйский своим ответом.
– Сын вашего возраста.
– Вы были женаты?
– подняла я бокал, единственный глоток из которого сделала, принимая тост за наше с Даниилом будущее.
– Нет, - Шуйский повторил движение, но, в отличие от меня, коснулся края губами. Отпил, смакуя, поставил на стол.
– Александр не родной - приемный. Я нашел его в степи совсем
– Ты не рассказывал...
– удивился справа Северов.
Несмотря на ожидания, вечер все еще был милым и довольно приятным. Матушка объявила о нашей помолвке, нас дружно поздравили, но с той долей облегченности, когда событие давно ожидаемо и, наконец-то, произошло.
– Не было повода, - небрежно бросил Шуйский. Посмотрел на меня, затем на матушку: - Удивительное совпадение, не так ли, любезная Елизавета Николаевна.
– В жизни случаются и более странные вещи, дорогой Александр Игоревич, - мягко заметила матушка.
– Как продвигаются дела в приюте?
– обратилась я к Матильде - супруге Маркони, заметив напряжение в брошенном на Елизавету Николаевну взгляде сидевшего напротив нее Фариха.
– Открытие через декаду, - улыбнулась она мне своей светлой, жизнерадостной улыбкой, - а кажется, еще столько не сделано....
– Это только кажется, - подбодрила ее матушка.
– Ремонт в здании закончили вовремя, мебель завезли, персонал подобрали. Осталось добавить уюта....
– Тогда мне все понятно, - легко засмеялась я, точно зная, какие последствия таила в себе невинная фраза.
Оборочки, рюшечки, статуэтки, развешанные по стенам милые глазу картины, ковры на полу и гобелены на стенах. Спальные и игровые комнаты, столовая, гостиные, мастерские....
Матушка считала, что дом хоть и сиротский, но все равно дом. В нем должны жить тепло, любовь и взаимопонимание....
– Вы - удивительная женщина, - неожиданно произнес Шуйский, заставив меня оборвать смех.
– Полноте, граф, - легко отмахнулась матушка.
– Для мужчины воспитать приемного ребенка еще более неожиданно, чем для женщины открыть приют.
– Это был обмен любезностями или колкостями?
– наклонившись к Северову, громким шепотом поинтересовалась я.
Матушка вроде как обиженно фыркнула, Шуйский посмотрел на меня с любопытством, Фарих качнул головой, словно говоря, что в помощи не нуждается.
Может быть и так, но вот это... похожее на флирт, за месяц до свадьбы мне совершенно не нравилось.
– Что?
– вполне искренне удивился князь, повернувшись ко мне.
– Прошу меня простить, кажется, я задумался.
– Я всего лишь хотела узнать, понравился ли вам паштет?
– скрыв под полуопущенными ресницами опасный блеск, спросила я.
В том, что он меня не только слышал, но и понял подоплеку вопроса, я не сомневалась. Как и в том, что решил не принимать в данном случае ничью сторону.
Похвальный выбор... который меня не устраивал.
– Мне показалось, что ему не хватало перчинки...
– добавила я, не дожидаясь ответа.
– Господа, - поспешила вмешаться матушка, - я предлагаю пройти в каминный зал. Кофе подадут туда.
Первым поднялся Северов. Дождался, когда я отложу салфетку, подал мне руку:
– Вы позволите?