Дело о перстне с сапфиром

Орлова Тата

– И все-таки ему не хватало перчинки...
– удрученно протянула, опираясь на его ладонь.
– Вы давно знакомы с графом?
– подмигнув наблюдавшему за мной Маркони, поинтересовалась я у князя.

– Достаточно для понимания, что он за человек, - ведя меня к выходу из столовой, ответил Северов.
– Настя....

– Хочешь заключить перемирие?
– добавила я недовольства голосу. Вроде как, такой поворот событий меня совершенно не радовал.

– Возможно, мы ошиблись в отношении Ока и Саида Амар Каира.

– Ошиблись?
– сменила

я интонации. Оглянулась назад, тут же пожалев о том, что сделала.

Граф и матушка.... Я не могла не признать, что он... похожий на затаившегося зверя, подходил к независимости Елизаветы Николаевны больше, чем несколько холодноватый, полный внутренней самодостаточности глава Департамента.

– Мы не нашли подтверждения, что принц прибыл в Марикард именно за Оком.

– Связали два не имеющих друг к другу отношения события, - понимающе кивнула я.

Коллекционер артефактов, не состоявшийся создатель и творение, к появлению которого он мог иметь самое непосредственное отношение. Не получи других данных, я бы, как и они, соотнесла те, что были, самым простым способом.

– И что заставило вас так думать?
– чувствуя к Северову определенную благодарность, уточнила я, сожалея, чуть путь был столь коротким. Еще несколько шагов и разговор предстояло прервать, возвращаясь к светской болтовне.

– Око вернулось в Ровелин, - Северов положил ладонь на мою руку, лежавшую на его локте. Чуть сжал.
– Информацию подтвердили два источника.

– Тебе не кажется это странным?
– остановившись, посмотрела я на замершего напротив князя. Встретила взгляд Шуйского, который вел матушку, ответив прищуром, который вполне мог сойти и за объявление войны.
– Око появляется вместе со следующим из Вероссии курьером и вновь теряется, как только исчезает дипломатический футляр. Причем, пустой, если верить вашим заверениям.

– Совпадение, - коротко бросил он.

Прозвучало совершенно спокойно, но я только усмехнулась.

Совпадение?! Так я ему и поверила?!

– А то, что граф буквально следовал за курьером, тоже?

Нас обходили стороной. Граф и матушка. Фарих с Матильдой Маркони. Сам Маркони....

Еще не больные черной лихорадкой, но уже зараженные ею....

– Это не имеет отношения к расследованию смерти бывшей фаворитки...
– князь так и не отпустил моей руки, словно заявляя, что вот это... похожее на противостояние, тоже не имеет отношения к главному.

– В чем я совершенно не уверена, - закончила я, используя его же интонации.

– Настенька...
– уже освободившись от опеки Шуйского, позвала меня матушка. Стояла у двери каминного зала рядом с Петро, который олицетворял незыблемость нашего дома.

– Одну минуту, - повернувшись, нежно улыбнулась я ей.
– Кстати, а почему Саида Эльар Амар Каира называют Черным принцем?

Пауза была короткой. Мой вопрос Северов счел более безобидным, чем все предыдущие.

– Эльар Амар Каир признан вождем одного из племен на юге степи, - как-то... пронзительно вздохнул он.
– Его называют Черным, за ритуальные

обряды, обставленные в темных тонах. Принц старается держаться от них подальше, но отец не лишил его официального положения наследника.

– Дважды отступник...
– вспомнив наш со степняком разговор, задумчиво протянула я.

– Это ты о чем?
– нахмурился Северов, прекрасно понимая, что мне тоже есть, что от него скрывать.

– Нас ждут...
– ласково улыбнулась я и потянула за собой.

К матушке. К похожим на острые клинки словам. К... мягкому уюту, которого не могли испортить ни Северов с Шуйским и их секретами, ни явно скрывающий за собой какой-то тайный смысл флирт матушки, ни яркое, ничем не затмеваемое счастье четы Маркони, на фоне которого наше с Даниилом хождение вокруг да около, выглядело особенно глупым.

***

Это утро не наступило неожиданно. Оно пришло точно по часам и именно тогда, когда я почувствовала себя хорошо отдохнувшей.

Наверное, именно поэтому мое настроение вполне можно было назвать благодушным. Или, хотя бы, не несущим в себе желания поставить на место одного зарвавшегося князя вкупе с одним не менее самонадеянным графом.

– Матушка...
– наклонившись, поцеловала я Елизавету Николаевну, которая, сидя у стола в малой гостиной, дожидалась меня к завтраку.

– Егоза, - перехватила она меня за руку, не дав отстраниться. Прижала мою ладонь к щеке, мягко вздохнула: - За ужином ты была великолепна.

– Все для вас, матушка, - с великосветской чопорностью склонила я голову. Роль не довела до конца - задорно улыбнулась. Когда Елизавета Николаевна отпустила, устроилась напротив.
– Мне показалось, гости остались довольны.

– Особенно некоторые из них, - кивнула она, взглядом показав Любочке - старшей горничной, что она может разливать чай.

– Это вы о ком?
– приподняла я бровь.
– Северов? Шуйский? Матильда? Или, может, Фарих, на глазах которого вы, матушка, оказывала внимание другому мужчине?

– Ах, деточка, - улыбнувшись, легко отмахнулась от моих претензий Елизавета Николаевна.

– Хотите сказать, что все совсем не так, как выглядело?
– поблагодарив Любочку, положила я на колени салфетку.
– Матушка...
– протянула восторженно, озаренная идеей, - надеюсь, среди поручений, с которыми граф прибыл в Марикард, не было предложения вернуться в Ровелин, переданного от имени императора Владислава?!

– Ну...
– она неоднозначно повела плечами, - пока еще не категорично, но уже настойчиво.

– И что вы?
– вот теперь я нахмурилась.

Больше всего на свете матушка чтила свободу. Не ту, которую мог забрать любимый и любящий мужчина, другую, в которой она сама могла определять, как, где и с кем ей жить.

– Я ведь не переиграла?
– она тоже была серьезна.

– Переиграла?
– откинулась я на спинку стула, забыв о завтраке.

Вот она улыбается Шуйскому.... Глядя на него, склоняет голову к плечу.... Поднимает бокал, отвечая на его тост, подносит к губам....