Дело о плачущем призраке.Дело о беспокойном графе

Мадунц Александра

«Подсматривать нехорошо», -- напомнил внутренний голос. «Молчи, дурак, без тебя знаю», -- осадила его Ася, прильнув к щели.

Саломея, в алом платье с низким вырезом, сидела за столом так близко к Александру Александровича, как только позволяли приличия. Или даже как они не позволяли.

– - Вы бы накинули платок, -- отхлебнув чаю, предложил адвокат. – Здесь прохладно.

– - Я пришла к вам сюда в надежде на тепло, -- пропела Саломея, придвигаясь еще ближе. – Но платок и чай не помогут...

– - Сочувствую, -- равнодушно заметил собеседник, вставая.

– -

Я поняла! – почти взвизгнула девушка. Голос прозвучал настолько резко, что Ася отшатнулась. – Содома князь и гражданин Гоморры – так, кажется, называл это великий Соловьев? Вас привлекают исключительно лицо одного с вами пола?

На миг воцарилась тишина, затем Александр Александрович безудержно расхохотался. Чувствовалось, это тот редкий случай, когда он и рад бы сдержаться, да не в силах.

– - Лица одного со мною пола? – наконец, весело повторил он. – Увы, в отличие от других животных, самки человека выглядят гораздо привлекательней самцов -- по крайней мере, на мой вкус. Возможно, это объясняется длительным сроком беременности и ухода за малышом, когда женская особь нуждается в постоянной защите. Вот и вынуждена приманивать красотой нас, проклятых эгоистов.

– - Вы верите в теорию Дарвина? – презрительно осведомилась Саломея.

Собеседник пожал плечами.

– - Это в Бога приходится верить, наука веры не требует.

Немного помолчав, девушка с вызовом продолжила:

– - Да, мы, женщины, нуждаемся в мужской защите. Я пришла к вам, потому что мне очень страшно. Мне грозит смерть.

Похоже, адвоката наконец проняло.

– - Почему вы так решили? – с искренней озабоченностью уточнил он.

– - Сегодня утром, прямо перед нашим отъездом, так сказал дух Некрасова.

– - Что?

– - Мы вызвали с помощью уайя дух Некрасова, чтобы тот ответил, жив ли еще Толстой. Он продиктовал нам два слова – опасно и смерть. Причем стрелка указывала прямо на меня!

– - Некрасов всегда был склонен к шуткам дурного толка, -- иронически прокомментировал Александр Александрович. – И кто-то из присутствовавших при вызове его духа -- тоже. Мы с вами слишком разные, Саломея Давидовна. Вы доверяете медиумам, я – теории Дарвина... согласно которой люди, доверяющие медиумам, и впрямь подвергаются опасности.

– - Какой именно? – радостно уточнила Саломея.

– - Быть вытесненным с помощью естественного отбора более разумными экземплярами породы, -- пояснил собеседник.

Душу Аси наполнило злорадство. Избалованная дамочка привыкла, что все идут у нее на поводу – пусть, наконец, узнает вкус унижения, которому сама вечно подвергает окружающих. Впрочем, тут же нахлынула тревога. В пересказе Саломеи угроза казалась нелепостью. Однако Ася лично присутствовала при вызове духа, ощущала странную, пугающую атмосферу и знала, что опасность вполне реальна. Неясно, откуда она придет, только она подступает все ближе и ближе. Даже здравомыслящий Лазарь Соломонович обронил, что на сердце у него не спокойно. Перед гибелью родителей Саломеи его тоже одолевали

дурные предчувствия, он не внял им -- и теперь сокрушается. Не стоит повторять подобных ошибок. Надо объяснить все Коцебу, чтобы тот не смеялся, а взял несчастную под защиту. Ох... легко сказать! Выдать себя, признаться, что подслушивала, нестерпимо стыдно.

От решения сложной моральной проблемы избавил стук в дверь.

– - Не будем утруждать Анфимьевну.
– - Александр Александрович поспешил в переднюю и вскоре ввел на кухню Арсения, пританцовающего от холода.

– - В буфете давка, -- пожаловался бедняга, -- словно не чаю ждут, а дарования стране конституции. – И, выжидающе глянув на адвоката – как тот отнесется к рискованной шутке? – продолжил: -- Вот я и вспомнил про ваше приглашение.

Ася ждала, что брат спросит о ее здоровье. Но не тут-то было – Арсений вдруг обнаружил Саломею, скромно притулившуюся у самовара.

– - Как я рада вас видеть, – улыбнулась красавица. – Я искала вас везде и не могла найти. Тогда я решила, что рано или поздно вы заглянете сюда, к больной сестре. Как видите, я в вас не ошиблась...

– - Искали меня? – восторженно переспросил Арсений, тут же став похожим на щенка, которого хозяин неожиданно пригласил на прогулку. – Я видел вас, пытался догнать, но вы не услышали меня и скрылись.

– - Какая досада... но ничего, главное, мы друг друга нашли. Как состояние Льва Николаевича?

– - К сожалению, ему стало хуже. Вспрыснули морфий, камфару... и пульс неправильный... забыл слово...

– - Нитевидный? – подсказал адвокат.

– - Точно.

– - Значит, графу осталась пара часов.

– - Удивительно, что равнодушные, холодные люди встречаются даже среди интеллигенции, -- ужаснулась Саломея. – Или это влияние Петербурга с его чиновниками и туманами? Мы с Арсением возмущены вашим приговором. Мы ощущаем болезнь Льва Николаевича, словно собственную... не правда ли, Арсений?

Девочка увидела, как брат закивал, подобно китайскому болванчику. Ей стало обидно. Неужели он не понимает, что Саломея кокетничает с ним лишь для того, чтобы позлить Александра Александровича? Только вряд ли злодейка преуспеет – вон, как адвокат снисходительно усмехается.

Тем временем опять раздался стук в дверь.

– - Кого еще несет? – недовольно пробормотал Арсений.

– - А вы не догадываетесь? – хмыкнул Коцебу, удаляясь в переднюю.

Разумеется, через минуту он вернулся в сопровождении князя Георгия – кто бы сомневался?

– - Рискнул воспользоваться вашей любезностью, -- весело сообщил гость. – О, вся компания в сборе? Если дадите мне чаю, буду век благодарен. А коли предложите чего покрепче, то и два века.

– - Предложим, предложим, -- согласился адвокат. – Настойки у Анфимьевны знатные.

– - Как здоровье вашей сестры? – обратился князь к Арсению. – Вы сообщили о ее болезни Петру Федоровичу?

– - Разумеется, нет. Ведь мы здесь от него тайком, -- высокомерно напомнил брат. – Где ему понять, что место честного человека сейчас у постели Льва Николаевича? Отец – приспешник властей, и...