Дело о «сломанных крыльях»
Шрифт:
– Эй, глянь-ка, – окликнула его Аманда, и Дирк сунулся к монитору, держа униформу в охапке. – Сектор D отмечен красным, и к данным о нем нет доступа. Чую, это то, что мы ищем. «D» может означать «Dangerous».
– Не факт. Здесь куча закрытых секторов. Хотя…
Выпрямившись, Дирк забегал взад-вперед, яростно растирая лоб костяшками пальцев.
– Боооже, я так хотел просто выкинуть все это из памяти. Я очень старался это сделать. Лучше бы я меньше старался. Интуиция мне подсказывает… Нет, не стану врать, – он замер посреди комнаты и резко развернулся к Аманде. На лбу под взъерошенной челкой осталось красное пятно. – Она мне ничего не подсказывает. Но я точно помню, что
Спустя полчаса они уже стояли перед входом в сектор D, одетые в униформу, с уборочным инвентарем в руках. Стояли, надвинул на лица козырьки форменных кепи, под одно из которых Аманде с превеликим трудом удалось спрятать свою пышную гриву волос. Воровато оглянувшись по сторонам, Дирк приложил пропуск к датчику у входа, и… Резкий писк и загоревшаяся красная кнопка ознаменовали собой полное фиаско. Он пытался снова и снова, но результат был тот же. Они с Амандой обменялись отчаянными взглядами.
– Так и знал, так и знал! Слишком легко все удавалось. Нельзя здесь долго торчать, нас обнаружат!
Аманда вызывающе вздернула подбородок.
– Делай что хочешь, а я без своего друга не уйду!
Шагнув вбок, она открыла аварийную панель замка, подцепив крышку монетой.
– Так… Здесь есть переключатель… Можно воспользоваться клавиатурой вместо магнитной карты, но для этого нужно знать код. Есть идеи?
В глазах Аманды, устремленных на Дирка, светилась немного жутковатая смесь из отчаяния, надежды, вызова и детского испуга.
Дирк сдвинул кепку на затылок, вытер рукавом вспотевший лоб.
– Идея, идея… Какая тут может быть идея? Нам нужна подсказка, но где ее взять? Она должна быть где-то здесь, где-то у нас под носом… Код… Это ведь цифры?
– Да, их должно быть восемь, судя по количеству нулей на табло.
Дирк машинально сунул руку в левый карман и нащупал там клочок бумаги. Вынул, развернул – это оказался смятый рекламный буклетик, призывающий посетить вечер памяти Лакса Дюжура. Его он подобрал с земли как раз перед встречей с Фридкином. Бумажка провалялась в кармане его штанов с момента похищения, а натягивая комбинезон прямо поверх своей одежды, он бессознательно переложил ее в карман комбинезона.
Что-то словно бы толкнулось изнутри, проползло огненными мурашками вдоль позвоночника, расцвело цветком в районе диафрагмы.
– Цифры… Восемь цифр… Первая – это дата. Двенадцатое августа шестнадцатого года – дата вечеринки. Двенадцать, восемь, шестнадцать. Потом – адрес. Седьмая авеню Запад, строение 26. Семь, два, шесть.
Аманда послушно набрала на панели все названные цифры, и, когда тяжелая бронированная дверь с тихим шорохом отъехала в сторону, они на пару секунд застыли на пороге, вперившись друг в друга одинаковыми по-детски изумленно-восторженными взглядами.
========== Карты ломают колоды, время стирает штрих-коды ==========
– Еще кофе?
Риггинс, осененный внезапным порывом, молодцевато подмигнул уже не молодой, но довольно привлекательной официантке, пригладил усы, и та расплылась в широкой улыбке.
– Да, не откажусь.
– А вашей спутнице тоже подлить?
Выражение лица Уилсон, которая, казалось, только что съела лимон целиком, да еще и заела горчицей, полковника весьма порадовало.
– Нет, благодарю,– процедила та сквозь зубы, вновь сделала нервный глоток из своей кружки и, дождавшись, пока официантка отойдет от их столика, прошипела. – Вы сейчас можете сколько угодно раздувать хвост
– Если вы про своего таинственного рыцаря из Пентагона, то не стоит на него рассчитывать. Дело в том, что нам удалось расшифровать все файлы, – Риггинс многозначительно качнул бровями. – То есть абсолютно все. – Краски жизни совершенно покинули лицо его собеседницы, и без того не отличающееся здоровым румянцем, а тонкие наманикюренные пальцы принялись отбивать нервную дробь на поверхности стола. – После того как я выслал на его личную почту копию одного из ваших «домашних видео», он выразил полную готовность не вмешиваться в ситуацию, что бы с вами ни происходило. Мало того – если мне понадобится его помощь, он, безусловно, готов ее оказать. И нет – он не так уж сильно боится за свою карьеру, не подумайте плохого. А вот потерять семью он боится куда больше.
Плечи Уилсон заметно поникли, пальцы впились в край стола до побелевших костяшек. Ее губы дрогнули, и лицо скривилось в злобной гримасе.
– Были бы вы столь дерзки, зная, сколько снайперских винтовок направлено сейчас в вашу голову?
Риггинс с беззаботным видом пожал плечами, автоматически прикидывая количество потенциальных невинных жертв в случае внезапной перестрелки, учитывая число посетителей, расположившихся в данный момент за столиками в небольшом уютном кафе на углу Тридцать четвертой авеню и Восточной Юнион-стрит.
– Вы же прекрасно понимаете, что моя смерть приведет в действие механизм, который вам уже не под силу будет остановить. Так что не надо пустых угроз.
– Человек, которому нечего терять, способен на все. Берегитесь!
В данный момент Уилсон напоминала то ли змею, то ли ощетинившуюся кошку. Риггинс прерывисто вздохнул, покачал головой.
– У вас еще есть шанс сохранить свободу. Вы содействуете передаче подразделения «Черное крыло» под мое командование и мою полную ответственность, а взамен получаете сутки форы, прежде чем на вас спустят всех собак. Сутки – это уйма времени для того, чтобы залечь на дно в любой из тех точек мира, откуда нет экстрадиции. Убьете меня или причините вред моим подопечным – вас сольют быстрее, чем вы успеете сказать «мама».
Плечи Уилсон чуть расслабились, она поджала губы и склонила голову набок, рассматривая своего собеседника со странным и немного пугающим выражением на лице.
– Возможно, полковник, вам кажется, что вы неуязвимы. Но это всего лишь иллюзия. У вас нет семьи и близких, но одно слабое место у вас все же есть. Вы знаете, о чем я. Вернее, о ком. Я почитала материалы, касающиеся работы подразделения до момента роспуска объектов. Вы ведь на самом деле очень привязались к проекту «Икар». Без преувеличения, вы относились к этому мальчишке как к сыну, которого у вас никогда не было. – Несмотря на многолетнюю выучку, Риггинс с трудом сохранял внешнюю невозмутимость. В сознании вспыхнула картинка, вернее, даже ощущение – вздрагивающие острые лопатки под его ладонями; голова, прижавшаяся к его плечу и темные пятна на его униформе от воды, что стекала с мокрой челки; датчики на висках и выпирающих под бледной кожей ключицах, которые он торопливо срывал… Он выдохнул, прогоняя видение. – Теперь мальчик вырос и не желает иметь с вами ничего общего, но вы по-прежнему готовы горы свернуть ради его спасения. Так вот, чтобы у вас не возникло иллюзии, будто вы крепко держите меня за горло – стоит вам только нарушить условия нашего договора, как мои люди отыщут Дирка Джентли, и его смерть заставит содрогнуться даже бывалых копов, когда они найдут тело. Надеюсь, вы воспримите мои слова всерьез. Я ведь никогда не нарушаю обещаний.