Дело о золотой маске
Шрифт:
Как его и предупреждали, по завершению учебки ничего лучше патрульной службы Итену не светило. Мечты расследовать и поймать за руку преступников, убивших отца, так и остались таковыми, поскольку их задержали и уничтожили за год до выпускных испытаний при попытке ограбления ювелирной лавки. Собственно, и все. Если бы не случившийся вскоре после его устройства в полицию дракон…
На границе зрения промелькнуло что-то темное, показавшееся призраком, но вряд ли им являющееся. Призраки по улицам Гранвиля не ходили, предпочитая отсиживаться на кладбищах лунными ночами или в старинных особняках (и то в девяноста случаях из ста лишь в виде
Тень быстро скрылась, слившись с огромной, большой и значительно более темной, отбрасываемой фруктовым ларьком.
— Будьте здоровы, господин полицейский! — оконце ларька приоткрылось. Голос у припозднившейся торговки оказался приятным, жаль ее саму Итен не сумел разглядеть.
— Благодарю вас, госпожа, — ответил он, подумав о том, что сейчас одет не по форме, а значок отдела особых магических преступлений ей было бы не разглядеть с такого расстояния.
Однако не выяснять же, почему вежливая горожанка посчитала его полицейским? Только напугает. К тому же объяснение найдется самое элементарное: он недалеко от здания полицейского управления. А потому ходил здесь уже неоднократно: и в форме, и в обычной одежде. Продавщицам обычно скучно, вот они и разглядывают прохожих, подмечая многие детали.
Со стороны набережной наплывали тучи. Фонари горели через один, но отнюдь не это заставило Итена свернуть в узкий переулок меж сросшимися стенами домов. Вечерами по набережной прогуливалось слишком много народу.
Шаг, еще один. Итену не требовалось оглядываться, чтобы увидеть, как невидимое пока существо (может, и человек, сокрытый артефактом, но скорее рептилия), вынырнуло из тени и покралось за ним. То ли соглядатай, то ли мститель. Но в последнего Итен не верил, а первого мог послать только Дракаретт. Имелись, конечно, еще варианты, в том числе и курьезные: вдруг кому-нибудь взбрело в голову его ограбить? Значок ООМП Итен носил на виду, но мало ли? Если же кого-то ввел в заблуждение его вид, далекий от эталонного облика боевого мага, ему же хуже.
Переулок оказался не столь безлюдным, как выглядел. В уютных нишах, обвитых диким виноградом, прятались полукруглые лавки, занятые влюбленными, и в крохотных сквериках, огороженных близ домов, тоже кто-нибудь сидел. Итен касался рукой шляпы, обозначая вежливость, однако не желал обращать на себя внимание.
Дорога, мощеная красным с серыми прожилками камнем, свернула под прямым углом. Здания придвинулись друг к другу, теперь окончательно срастаясь стенами, но более зловещим переулок выглядеть не стал. Достаточно хорошо освещенный, не только гирляндами газовых фонарей, крепившимися на фасадах зданий, но и окнами. Первые этажи представляли собой сплошные каменные стены. Зато вторые и третьи уже светили вовсю. Итен подмечал удобные балкончики, на которые мог бы взобраться, скрываясь от погони.
Вряд ли горожане, время от времени встречавшиеся по пути, могли заподозрить инспектора в тайном умысле, а тем не менее тот имелся. Если уж с ним собирался побеседовать Дракаретт, то пусть уж встреча с его поверенным произойдет в темном пустынном месте, а не где-либо еще. Только вот тихого, темного и пустынного места пока не наблюдалось совсем. Следовало брать самоходку или экипаж и ехать на окраину. Только не любил Итен ночных приключений, а заиметь таковые в трущобах удалось бы с легкостью.
«Значит,
Будущий разговор он обдумал за сегодня раз двадцать, но так и не пришел к окончательному варианту. От аристократа с одинаковой вероятностью стоило ждать как взятки за информацию, так и угроз. В этих случаях Итен послал бы его невзирая ни на что. В конце концов, Ирвина вхожа во дворец к самому императору, со многими министрами не просто знакома, а на короткой ноге, уж наверняка могла выбить пропуска для своих подчиненных на великосветские сборища. Но, разумеется, спрятаться за спину «худого мага» проще всего. И уволить его затем — тоже. Как говорил Варгат Дофин, когда Итен сказал, что станет лучшим сыщиком: «Скорее всего, не в полиции».
Прошло много лет, а Итен помнил тот разговор в подробностях и временами полагал, что состоялся он не просто так. Вот только не подозревать же, в самом деле, заговор против себя по выдворению с работы? Задайся госпожа начальница подобной целью, осуществила бы давно, никакого Дракаретта не понадобилось бы. Да и не столь важная персона Итен Сирен, чтобы против него интриговать.
— Мое почтение, — идущий ему навстречу невысокий слегка сутулый господин в сером не по погоде теплом пальто тяжело опирался на зонт-трость. Он приподнял и тотчас опустил шляпу, чтобы скрыть в тени полей лицо: так себе попытка избежать чужого внимания, скорее наводящая на подозрения.
Итен прищурился.
Серые в рыжую крапинку глаза, окантованные белесыми ресницами. Орлиный нос, узкий подбородок и бледное лицо трехдневной небритости. Интересный тип. Полукровка. Потому и волосы на лице растут, жабр на шее не видно, в остальном же — рептилия рептилией. Даже перчатки на руках такие, чтобы скрывать перепонки, то есть сами пальцы начинаются не от основания, а середины. Мода — такая мода. Подобный перчаточный фасон некогда создавался для приезжих с Рептия, но ныне его носили и люди, считая изысканно-элегантным.
— И вам всего хорошего, — ответил Итен заезженной фразой.
Господин закивал и закашлялся. Он пытался выглядеть старше своих лет. Только зря: Итен знал этого типа.
— Господин Эрдан Гарца, может, хватит комедию ломать? — со вздохом спросил Итен. Все планы шли в далекие дали, но и пройти мимо он не мог.
Аристократы кичились драконьей кровью в жилах, пусть то была уже даже не капля, а дцатая ее доля, а у большинства и ее не имелось. Вероятно, потому мало кто из них понимал, какова судьба полукровки на самом деле: по сути изгоя, оторванного и от одной расы, и от другой.
Эрдан Гарца был, как выражался Лидар, до скучного законопослушен. Хороший семьянин, отличный кондитер, начитанный, не лишенный эмпатии получеловек, обладающий спокойным нравом полурептилии. Эти его качества когда-то привлекли к нему хозяйку мельницы. А внешность? Не так уж она и важна, если подумать.
Вывести из себя Эрдана Гарцу мало кому удавалось, но иногда на него находила беспросветная тоска и одиночество. Раз в четыре месяца, когда над горизонтом вставал Пенный ковш, Эрдан Гарца становился самым несчастным существом в Гранвиле. Он вставал посреди ночи, смотрел на спящую жену, тихонько заглядывал в спальни детей, а затем либо тихо надирался на кухне, либо уходил в ночь, чувствуя себя бесконечно несчастным и никому не нужным неудачником. Даже если жена не спала, остановить его не получалось. Гарца был уверен, что без него будет лучше всем.