Дело об «Иррегулярных силах с Бейкер-стрит»
Шрифт:
Он двинулся к фотографии. Он поступил мудро, не шевелясь, пока в комнате была мисс Патти. Движения требуют координации, а маленькие коврики на гладких полах представляют опасность.
Карикатуристы конкурирующих изданий (и даже его собственного) обрадовались бы при виде Харрисона Ридгли III, глупо растянувшегося на полу собственного кабинета. Им бы это показалось забавным.
Костюм в идеальном стиле, рекомендуемом «До упада!», покрывался морщинами, способными заставить сжаться чувствительное сердце модельера. Но его владелец не думал об «До упада!», когда лежал там, устремив взор ввысь на фотографию и сотрясаясь всем телом от ужасных звуков, которые сам счёл бы нелепыми в ином случае.
Его рот скривился. Быть может, он и сам знал, что эти рыдания смехотворны. Даже гротескная искренность собственного горя не могла удержать рот Ридгли от кривой улыбки.
«МЕТРОПОЛИС-ПИКЧЕРЗ»
26
М-ру Джону О’Дабу
через изд-во «Мейсон и Моррисон»,
Четвёртая авеню, дом 386,
Нью-Йорк, штат Нью-Йорк
Уважаемый м-р О’Даб,
Ваш протест против выбора Стивена Уорра для написания сценария «Пёстрой ленты» получен и рассмотрен мною лично. К сожалению, условия контракта, которые вы, как писатель, уверен, понимаете, не позволяют мне отказаться от этого назначения; но я хотел бы предложить соглашение, которое, надеюсь, вас удовлетворит.
Я приглашаю вас и группу ваших соратников по «Иррегулярным силам с Бейкер-стрит» быть моими гостями в Голливуде на время съёмок этой картины. Вы будете иметь полное право консультировать все детали адаптации и сможете гарантировать подлинность и точность.
Я не оскорблю вашу преданность произведениям о Шерлоке Холмсе, предложив вам жалованье технического консультанта. Как я уже упоминал, вы будете моим личным гостем, с оплатой всех издержек на поездку и проживание и щедрым счётом на личные расходы.
Надеюсь, что этому приглашению посчастливилось достичь вас в период между написанием романов, так что вы сможете принять его. Хотелось бы добавить, что я с нетерпением предвосхищаю встречу с создателем лихого преступника с книжных страниц и голубых экранов, достопочтенного Дерринга Дрю. Вам будет приятно услышать, что наша кинокартина «Познакомьтесь с Деррингом Дрю», основанная на ваших «Деяниях Дерринга Дрю», имеет, по отзывам прокатчиков, большой успех по всей стране; собственно, «Variety» [16] называет её «лучшей «бэшкой» [17] сезона». Ваш сиквел, «Портсигар великого герцога», скоро будет запущен в производство под рабочим заглавием «Дерринг Дрю на Всемирной выставке». Несомненно, вы будете рады узнать, что Пол Джексон, получающий немало писем от поклонников с тех пор, как сыграл Дерринга Дрю, исполнит одну из главных ролей в «Пёстрой ленте».
В надежде на скорый благоприятный ответ от вас,
Искренне ваш
Ф. Х. Вейнберг
16
Основанный в 1905 году в Нью-Йорке еженедельник, рецензирующий события в мире индустрии развлечений. Одним из первых в мире начал публиковать кинорецензии. В 1933 году в Лос-Анджелесе было основано ежедневное издание «Daily Variety», посвящённое новостям мира кино и в дальнейшем объединившееся с нью-йоркским в единую сеть.
17
В голливудской практике фильмы делились на категорию «А» и категорию «B». Изначально это распределение было вызвано сдвоенными киносеансами, на которых показывались поочерёдно фильмы обеих категорий. В дальнейшем к категории «B» (или просто «бэшкам») стали относить малобюджетные жанровые фильмы. Хотя основная граница проходила по дешевизне постановки и отсутствию в фильмах категории «B» кинозвёзд, фактически большинство этих фильмов представляли собой вестерны, детективы, фильмы ужасов и прочие образцы развлекательного кино.
Колумбия, Миссури
3 июля 1939
М-ру Ф. Х. Вейнбергу,
«Метрополис-Пикчерз»,
Лос-Анджелес, Калифорния
Дорогой м-р Вейнберг,
Вас может удивить штемпель на этом письме. Маленький городок на Среднем Западе — к тому же университетский — странное место для встречи с Деррингом Дрю. Но мы с Деррингом устали от блистательного мира, найдя в этом захолустье умиротворяющее очарование.
Однако даже умиротворяющее очарование со временем приедается. И я, всего лишь скромный рассказчик лихих событий, ощущаю, как медленно тянется время, а Дерринг поистине рвётся в бой.
Мы много слышали о вашем Голливуде. Возможно, он оправдает свои обещания, хотя должен признаться, что сомневаюсь в этом. Более того, честь защищать память о Холмсе мне очень импонирует.
Дерринг пренебрежительно предлагает вам лучше сделать картину про Раффлза; [18]
Но зачем мне рассказывать тайны своего героя? Достаточно того, что мы с ним сердечно принимаем ваше приглашение.
Искренне ваш
Джон О’Даб
18
Взломщик-любитель, персонаж серии романов Эрнеста Хорнунга (1866–1921), зятя Конан Дойла; стал таким же архетипическим образцом для главных героев книг о благородных преступниках, как Холмс — для последующих образов сыщиков.
Несмотря на весь свой осторожно-лихой стиль, письмо это было написано в школьном классе — если быть точным, в классе Школы Воспитания Избранных Юных Леди мисс Аминты Фроули. На доске красовались французские глаголы, а тяжёлый воздух был насыщен запахом мела и специфическим ароматом опилок дворника.
Сухой человечек, сидевший за столом, тщательно закрутил колпачок авторучки.
— На редкость глупое письмо, Фред, не так ли?
Дворник Фред тяжело опёрся на метлу и уставился сквозь очки из вулвортовского универмага на лежавшее на столе письмо.
— Мне кажется, тут нет особого смысла, мистер Эванс, это факт, но никогда не знаешь, что понравится голливудским. Я всегда так говорю, когда иду в кино: «Они не знают, что нам нравится, — говорю я, — Это ясно. Так как же простой человек может знать, что им нравится», — вот что я говорю.
— Во всяком случае, Дерринг Дрю им, похоже, нравится, — сказал Джонадаб Эванс, известный тем, кого Мейсон и Моррисон именуют «его бесконечным кругом читателей», как Джон О’Даб. (Однажды мистер Эванс указал им, что все круги бесконечны по определению; но рекламных агентов эта мысль не смутила.)
— Я тоже, — сказал Фред, извлекая сильно обкусанную кукурузную трубку самого примитивного вида. — По крайней мере, я так думаю. Не то чтобы это можно назвать по-настоящему убедительным, но это как бы заставляет что-то забывать, и, думаю, иногда это довольно неплохо.
— Спасибо, Фред. Эскапистская литература получает одобрение пролетариата.
— Это я? — Фред медленно пополнил из резинового мешочка то немногое, что оставалось в чашечке трубки. — Не могу сказать, что мне нравится, как это звучит.
— Знаю. Одно из утешений демократии. Ни один американский рабочий не любит, когда ему говорят, что он пролетарий.
Фред вновь посмотрел на письмо и чиркнул спичкой.
— Так вы в самом деле собрались в Голливуд? — он произнёс это тоном «Так вы всё-таки улетаете на Марс?» — Что вы скажете мисс Фроули?
— В этом и проблема, Фред. Что бы вы сказали мисс Фроули, если бы она сейчас пришла и застала вас курящим в классе?
— Я бы сказал, что помогал её старику, — ухмыльнулся Фред. — Он делал деньги на початках, а я всегда говорю, что нет на свете дыма слаще, чем из старой доброй миссурийской кукурузной трубки.
— Возможно, и так, — рассудительно промолвил мистер Эванс. — Но, несмотря на все мои прекрасные слова в адрес «Метрополис-Пикчерз», я не знаю, как вести себя с мисс Фроули. Быть может, я не понимаю контрактные трудности мистера Вейнберга как писатель, но, безусловно, понимаю их как учитель.
— Почему бы вам просто не сказать старушке, чтобы она шла куда подальше? Я бы так и сделал, мистер Эванс, именно так бы я и сделал, если бы кино покупало мои книги.
— Знаю, Фред, но проблема в старом мистере Фроули. Он был таким хорошим бизнесменом, что передал свои хитрости по наследству дочери. И я, как невинная овечка, подписал контракт, который она дала, на семь лет. Я здесь уже четыре года — с тех пор, как почила в Бозе старая добрая военная академия Сэмпсона. Четыре года я зимой и летом воспитываю юных миссурийских леди и должен это делать ещё три года. С тех пор, как стали печататься истории о Дерринге Дрю, я намекал мисс Фроули, что, возможно, хотел бы уйти; но она только помахивает у меня перед носом контрактом, и я всё ещё здесь.
— Повздорьте с ней, — предложил Фред. — Разозлите её, и она сама разорвёт контракт.
Мистер Эванс деликатно вздрогнул.
— Пожалуйста, Фред. Вы знаете мисс Фроули. Думаете, у меня достанет смелости с ней повздорить?
Фред внимательно посмотрел на него.
— Не-е-е. Думаю, нет. Не могу сказать, что осуждаю вас. У меня самого не так много смелости.
Он отложил трубку и взял ведро с опилками.
— Ну, мне пора в другие комнаты. Удачи, мистер Эванс.
— Спасибо.
Дверь за Фредом закрылась. Мистер Эванс взял своё оптимистичное письмо Ф. Х. Вейнбергу и перечитал его.
— Слегка застенчиво, — с отвращением прокомментировал он. — Но ведь люди такого и ждут от столь лихого писателя.
Он вновь обратился к посланию мистера Вейнберга и прищёлкнул языком, встретив постыдно неправильное употребление слова «предвосхищать».
— И что такое, интересно, «бэшка»… — пробормотал он.
Дверь вновь распахнулась. Мистер Эванс оглянулся и увидел, как весь дверной проём заполнила внушительная фигура мисс Аминты Фроули.