Дело об убийстве в винограднике
Шрифт:
– Понятно.
Глядя на своего друга, вольготно развалившегося в старинном кресле и с любопытством глазевшего по сторонам, Лугальбанда покачал головой и тяжело вздохнул.
– Похоже, ты не отдаешь себе отчет в сложности ситуации, – сердито сказал он.
– Вот еще! – обиженно ответил Ницан. – Я прекрасно отдаю себе отчет во всем. То есть, я бы рад отдавать себе отчет во всем. Просто я ничего не помню... – он немного подумал. В черном провале, заменявшем его вчерашние воспоминания, так и не появилось ни одного светлого пятнышка. – Ну не помню, пропади оно все пропадом! – расстроенно повторил он.
– Надеюсь, теперь
– Позволю, – буркнул Ницан. – Как-нибудь потом. При случае. Если уцелею... Вот что, – он поднялся со своего места. – Я благодарен тебе за то, что ты пытаешься мне помочь. Но разобраться вместе мы не сможем – я же говорю, ни черта не помню. Так раз уж ты вытащил меня из лап патруля, может, отпустишь на пару дней? А я попробую разобраться во всем самостоятельно.
Лугальбанда с сомнением посмотрел на чуть покачивавшегося детектива.
– Черт с тобой, – сказал он. – Валяй, разбирайся. Только учти: попадешь в руки правосудия, я тут ни при чем. Скажу – сбежал. И тебе припаяют еще и побег из-под стражи. Плюс разрушение охранного заклятья.
Ницан подумал немного. Побег из-под стражи, разрушение заклятья и даже незаконное пользование судейским жезлом в любом случае не перевешивало обвинения в убийстве. Он махнул рукой.
– Жезл ты мне, конечно, не вернешь, – сказал он.
– Конечно не верну, – сердито ответил Лугальбанда. – Для твоей же пользы.
– Вот именно, – проворчал Ницан, направляясь к двери. – Для моей же пользы. Все всегда знают, что нужно для моей пользы... Кто нашел тело? – спросил он от двери. – Храмовая стража?
– Нет, полицейский патруль, – ответил маг-эксперт. – Утром, в шесть часов. Сразу же произвели экспресс-экспертизу на предмет памяти орудия убийства. Дальше ты знаешь. Еще вопросы есть?
– Есть, – ответил сыщик. – Только я не знаю, как их сформулировать...
Маг-эксперт сердито фыркнул. Ницан махнул рукой и распахнул дверь.
– Погоди! – крикнул Лугальбанда. – Можешь ты мне сказать, что собираешься делать?
– Откуда я знаю... – буркнул Ницан. – Выкипит – будет каша. Не выкипит – будет суп.
– Что-что? – не понял маг-эксперт.
Ницан тяжело вздохнул.
– Так моя мама отвечала на вопрос соседки, что она готовит на обед, – объяснил он.
– Ага... – чуть растерянно промямлил маг-эксперт. – У тебя была умная мама.
Ницан неопределенно хмыкнул. Выйдя из здания экспертной лаборатории, он внимательным взглядом окинул пустую улицу. Кусты в трех метрах от крыльца зашевелились, и из-за них появилась настороженная мордочка Умника. Сыщик бросил на маленького демона задумчивый взгляд. Тотчас в коротких лапках появился очередной сосуд с очередным пойлом. Ницан энергично затряс головой. Умник озадаченно прищурился, вздохнул и отправил спиртное назад в небытие, после чего проворно забрался сыщику на плечо.
Проспект Баал-Пеора был почти пуст, несмотря на то что именно здесь располагалась большая часть государственных учреждений и множество кафе и недорогих закусочных, которые обслуживали армию чиновников. Ницан шагал по проспекту, рассеянно разглядывая вывески и витрины. Относительное безлюдье административного района объясняли приближающиеся праздники – день
Правда, и в окрестностях Домов Иштар, на улице Бав-Илу, где процветали легальные и полулегальные маги и колдуны, сейчас толклось немало народу: представители определенных кругов успешно сочетали религиозные праздники магическими ритуалами. Ницан не очень любил эти мистические новшества и участвовал в подобном мероприятии только раз, по настоянию своей подружки Нурсаг. Единственным, что на взгляд Ницана отличало состоявшийся вечер от множества аналогичных, так это то, что частный детектив надрался в несколько раз быстрее обычного, то есть практически мгновенно.
Сейчас сыщик размышлял о близящихся праздниках и сопутствующей им суете по одной причине: чтобы навести некоторый порядок в мыслях. События сегодняшнего утра внесли в них полный хаос. Думая о всякой необязательной всячине, Ницан надеялся несколько успокоить собственную память и прийти хотя бы к подобию душевного равновесия. С учетом фактически предъявленных ему обвинений это казалось не таким уж легким делом. Поэтому в данную минуту Ницан предпочитал думать не об убийстве в храмовом виноградник и не о незаконном пользовании судейским жезлом, а об особых пирожках с тмином, которые непременно выпекаются к дню священного бракосочетания, о юных жрицах, танцующих вокруг храмов на площадях, о пышных застольях, о непрекращающихся жертвоприношениях белорунных овец, о возлияниях на алтарь вина, сделанного из виноградников храма Анат-Яху, где был вчера убит младший жрец Сиван.
Ницан остановился и выругался. Как ни стремился он изменить направление собственных мыслей, они упорно возвращались к событиям вчерашнего дня, в которых он принимал участие, но о которых ровным счетом ничего не помнил. Тотчас сидевший на плече Умник дернул его за ухо.
– Отстань! – рявкнул Ницан. – С сегодняшнего дня и до... в общем, в ближайшие часы я пью только молоко!
Для вящей убедительности он толкнул дверь маленького кафе и решительно направился внутрь, предварительно упрятав надоедливого рапаита в карман куртки.
Здесь он действительно заказал стакан горячего молока, сел за угловой столик. Едва сыщик сделал первый глоток, как во внутреннем кармане тихонько затренькал телеком. Не включая
изображения, Ницан поставил черную коробочку перед собой.
Звонила Нурсаг. В голосе девушки слышалась неприкрытая тревога. Даже не поздоровавшись, она сообщила:
– Ницан, у меня только что были полицейские. Задавали идиотские вопросы. Что случилось? Куда ты опять вляпался? И почему ты прячешь лицо?
– На то они и полицейские, чтобы задавать идиотские вопросы, – буркнул Ницан. – Ничего у меня не случилось. И ничего я не прячу, у меня просто сломался видеоблок... – он сделал паузу, после чего спросил – словно между прочим: – Мы вчера виделись?