Дело одноглазой свидетельницы

Гарднер Эрл Стенли

– Разумеется, но даже тогда вы не могли бы с полной уверенностью сказать, что это она?

– Хм, я сказал, что она похожа на женщину, которую я видел раньше.

Мейсон улыбнулся свидетелю.

– У меня все, – объявил он.

– Еще есть вопросы у обвинения? – спросил судья.

– Относительно нашей с вами беседы, – обратился Бергер к свидетелю, – вы подтверждаете тот факт, что я не советовал вам ничего другого, кроме как указать пальцем на обвиняемую, когда вас попросят опознать ее?

– Да.

– У меня все.

– Одну

минуту, – произнес Мейсон, когда свидетель повернулся, чтобы уйти. – У меня есть еще пара вопросов.

Свидетель остановился.

– Сколько времени вы пробыли в кабинете Гамильтона Бергера, когда он посоветовал вам указать пальцем на обвиняемую?

– Где-то с полчаса.

– О чем вы говорили?

– Минуточку, ваша честь, – подскочил со своего места Бергер. – Я протестую. Этот вопрос несущественен и не имеет прямого отношения к делу. Моя беседа со свидетелем не подлежит оглашению.

– Ваша честь! – обратился к судье Мейсон. – Только что Гамильтон Бергер спрашивал свидетеля о том, что он говорил ему во время беседы. Это был повторный допрос обвинения. В соответствии с правилами, если обвинение задает вопрос, касающийся части беседы, то противная сторона имеет право спросить о всей беседе. Опираясь на данное правило, я хочу знать все, что было сказано свидетелю во время этой беседы.

Физиономия Бергера побагровела.

– Ваша честь! – взорвался он. – Я категорически протестую против подобного вмешательства в конфиденциальную беседу! Как окружной прокурор, я имею право задавать любые вопросы, касающиеся дела, и я…

– Но вы задали вопрос, – произнес судья Кейт, – касающийся части беседы. К тому же этот человек не является вашим клиентом, а всего лишь свидетелем. Протест отклонен.

– Продолжим, – сказал Мейсон, – так о чем вы тогда говорили?

– Ну, мы говорили о моих показаниях.

– И что вы сказали?

– Ну, я сказал мистеру Бергеру то же самое, что и здесь.

– А что мистер Бергер сказал вам?

– Он сказал, чтобы я показал на обвиняемую пальцем, и больше ничего.

– Припомните, – сказал ему Мейсон, – а не говорил ли он вам, что не стоит упоминать о чем-либо, если только вас не станут расспрашивать об этом особо?

– М-м… да.

– И о чем же?

– О том, что у этой женщины не было при себе багажа.

– Понятно, – протянул Мейсон. – Когда эта женщина покинула стоянку, у нее в руках ничего не было?

– Нет, сэр.

– Совсем ничего?

– Ничего, кроме маленькой дамской сумочки.

– Вы в этом уверены?

– Да.

– И Гамильтон Бергер просил вас не упоминать об этом, так?

– Да, если только об этом не станут спрашивать.

– Благодарю вас, мистер Дэнверс, – с сарказмом произнес Мейсон. – У меня все.

– У меня нет вопросов, – пробормотал Гамильтон Бергер, пытаясь прикрыть свое поражение поспешным вызовом очередного свидетеля.

Следующим свидетелем оказался пилот, который заявил, что его нанял некий мужчина

для того, чтобы доставить в Бейкерсфилд женщину. Ему сказали, что этой даме необходимо поспеть на автобусную станцию «Пасифик Грейхаунд» в Бейкерсфилде к часу дня. Он согласился и доставил пассажирку в указанное место, как и обещал. Лицо дамы скрывала густая вуаль, однако он хорошо запомнил, как она была одета. Он обратил на это внимание главным образом из-за вуали. Он также запомнил ее фигуру и внешний облик.

– Не видите ли вы в этом зале женщину, чья фигура и внешний облик походили бы на ту женщину, которую вы доставили в Бейкерсфилд? – спросил его Гамильтон Бергер.

– Да, сэр.

– Где она?

– Если мистер Бергер советовал вам указать на нее пальцем, то вы не смущайтесь, показывайте, – подсказал с ухмылкой Мейсон.

– Он мне этого не советовал, – возразил свидетель, – он лишь велел сказать: «Это обвиняемая».

В зале раздался взрыв смеха.

– Но ведь вы видели ее до этого на опознании и заявили мне, что она похожа на ту женщину, которую вы перевозили! Разве это не так? – с возмущением воскликнул Бергер.

– Минуточку, – вмешался Мейсон, – я протестую, поскольку подобный вопрос окружного прокурора к своему свидетелю может навести его на определенный ответ.

– Возражение принято, – объявил судья Кейт. – Это можно также рассматривать как попытку оказать давление на своего свидетеля. Однако возражение принимается на основании того, что вопрос прокурора может быть наводящим.

– Итак, вы видели эту женщину раньше?

– Да.

– Это обвиняемая?

– Она на нее похожа.

– Задавайте ваши вопросы, – резко объявил Мейсону Бергер.

– Сколько раз вы видели обвиняемую до сегодняшнего дня в суде?

– Всего раз.

– Это все. Спасибо.

– Одну минуточку! – выкрикнул Бергер. – Свидетель не понял вашего вопроса. Он имел в виду, что видел ее один раз, при опознании. На самом деле он видел ее дважды. Один раз на опознании, а второй – когда доставлял ее самолетом. Вы со мной согласны? – обратился к свидетелю Бергер.

Невозмутимость Мейсона составляла резкий контраст с возбужденным состоянием прокурора.

– Я возражаю, ваша честь, – заявил адвокат. – Это явная попытка выдать предположение за факт, к тому же это явная попытка со стороны окружного прокурора подсказать свидетелю, как ему отвечать на его вопрос.

– Окружной прокурор, будьте любезны ограничиваться прямыми вопросами, обращенными к свидетелю, – произнес Кейт.

– Хорошо, – едва сдерживая себя, процедил Бергер. Он повернулся к свидетелю: – Когда вы показали, что видели эту женщину только раз, вы имели в виду… э… скажите, что вы имели в виду?

– О, – протянул Мейсон, – свидетель не столь глуп, чтобы не понять, как ему следует отвечать на этот вопрос после подсказки прокурора. Я исхожу из того, что он имел в виду, что видел эту женщину всего раз, на опознании.