Дело Томмазо Кампанелла
Шрифт:
Неизвестно, чем продолжился бы этот разговор, но в зале раздался ужасный шум: грохот ударных инструментов возвещал наступление очередного этапа в телевизионной игре «Любовь с первого взгляда», проходившей на этот раз прямо в молодежном кафе: девушки должны были назвать своих избранников, а сильный пол – избранниц.
Зазвучала торжественная музыка, вспыхнули и стали переливаться электрические лампочки на высоких ножках, установленные за спиной у каждого из участников игры, и через мгновение выяснилось, что два парня выбрали разных девушек, девушки – разных парней, причем выбор оказался вполне в духе взаимности, Таборский выбрал наиболее красивую из двух
– Что ж! Прекрасно! Как известно, развратные мужчины должны становиться достоянием развратных женщин! Как мы видим в случае нашего последнего участника, нашего Таборского, эта формула как нельзя лучше воплотилась в жизнь!.. – объявил ведущий этого вечера сынок Лассаля.
– Нет, нет, это неправда! – вскричал Таборский. – Я вовсе не так ужасен, как вам показалось!
– Поскольку ваше чувство оказалось безответным, вы выбываете из игры, – никак не реагируя на слова Таборского, сухо объявил сынок Лассаля. – Прошу вас спуститься с нашего пьедестала в зал!
Проститутка встала со своего стульчика, подошла к Таборскому и, схватив его за рукав, потащила за собой:
– Пойдем! – говорила она при этом ужасным прокуренным и пропитым голосом. – Теперь мы с тобой получим от спонсоров шоу хорошие призы, да еще и сходим с тобой в ресторан за бесплатно! А чего еще нам с тобой желать?!
– Вы не можете так со мной поступить, это слишком бесчеловечно! Слишком унизительно для меня!.. – продолжал обращаться к ведущему вечера Таборский.
– Почему же не можем?.. – спросил сынок Лассаля. – Можем…
Полненькие девушки в масках поросяток в ужасе всплескивали руками и смотрели то на сынка Лассаля, то на Таборского.
– Нет, так нельзя!.. Нельзя!.. – в отчаянии повторяли они.
– Нет-нет, это ужасно, я не могу так уйти, – все не соглашался покинуть помост Таборский. – Получается, я опять коняга!.. Не можете… Потому что именно сейчас мне хочется света, солнца, молодых лиц. Я только что от гроба, оттуда где смерть, старость. Вы не можете так поступить!
– Ах вот как!.. Да как же вы посмели в этом признаться: в том, что вы только недавно стояли у чьего-то там гроба?! – возмутился сынок Лассаля. – Как же вы решились привнести это ужасное гробовое настроение, этот аромат похорон в это кафе, на мое шоу?! Разве вы не понимаете, насколько этот аромат похорон неуместен на моем шоу?! Я ничего не желаю знать ни про какие похороны, я ничего не желаю знать про смерть и старость!..
– Но это неправда, мой прекрасный ведущий! Вы лжете, потому что я только недавно стоял у гроба старухи Юнниковой, которую вы тоже, естественно, прекрасно знали! Вероятно, вы и сами сегодня стояли возле того же самого гроба в той же самой церкви, что и я, – сказал Таборский.
Ни один мускул не дрогнул на лице сынка Лассаля.
– Отстаньте!.. Перестаньте! Что вы пристаете к нам? Я не знал и не знаю никакой старухи Юнниковой! – громко сказал ведущий шоу.
– Не знаете?!.. И это вы говорите при вашем отце?! – поразился Таборский, который был уверен, что великий актер Лассаль находится где-то здесь, в зале, но просто не хочет перед телекамерой обнаружить себя и подойти к нему, Таборскому. – Лассаль, где ты?! Ты где-то здесь!.. Ты сам мне говорил, что будешь здесь! Я хочу видеть тебя!
Сынок Лассаля усмехнулся:
– Послушайте, мне понятно ваше желание видеть моего отца: все хотят видеть великого артиста Лассаля…
В ответ на это замечание сынка Лассаля зал одобрительно рассмеялся.
– Но
– Нет-нет, вы не правы, и я вовсе не то хотел сказать!.. – не унимался Таборский.
– Убирайтесь отсюда, посланец мрака и смерти! – рассердился теперь еще больше ведущий шоу. – Посмотрите на себя: вы ужасны, мрачны, вы таковы, что, кажется, не какую-то старуху сегодня хоронили, а вас! Вам хотелось, чтобы вас выбрала эта прекрасная девушка? Но нет, вы должны быть счастливы, что хотя бы эта ужасная проститутка вами не побрезговала. Убирайтесь отсюда, посланец мрака и смерти!
– Нет-нет! Я не посланец мрака и смерти! Мне всего лишь двадцать восемь лет! – защищался Таборский.
– Двадцать восемь лет?!.. Да вы на морду-то свою посмотрите! – рассмеялся сынок Лассаля.
В зале раздался хохот.
– Морда не моя! – закричал Таборский и принялся раздирать лицо в кровь, словно пытаясь сорвать с себя некую маску.
– Что он делает?! Что он делает?!– в ужасе прошептали при этом толстенькие девушки в масках поросяток. Вслед за этим они взбежали на подиум и окружили Таборского, пытаясь увести его с подиума вниз, в зал.
– Уйдите от меня! – кричал на них, упираясь, Таборский. – Толстые свинюшки! Уродки! Не смейте меня тащить!
Но девушки-поросятки были терпеливы и никак не выказывали обиды, словно они, и впрямь, не обижались, а только просили у Господа терпения, чтобы унять своего подзащитного.
Таборский, тем временем, упорно раздирал, расцарапывал в кровь свое лицо, словно это было не лицо, а маска, которую непременно нужно было сорвать именно сейчас…
– Морда не моя!.. Не моя морда!.. – повторял он в отчаянии. – Я хочу быть изнеженным юношей, который целыми днями лежит на мягких подушках и ест сладости!.. Изнеженный юноша, который лежит целыми днями на мягких подушках и ест сладости – это самая выигрышная со всех сторон роль в жизни, самое выигрышное дело…
Молодые люди, что были в кафе, теперь смотрели на Таборского с нескрываемым удивлением и страхом.
Проститутка по-прежнему стояла рядом с ним. Вблизи она казалась Таборскому еще ужасней – еще старее, с печатью порока, которая издали, когда она только появилась на пороге зала, была не так заметна.
– Идем со мной, дорогой! – повторила она, обращаясь к Таборскому. – Ничего-то у нас здесь не получится!.. Ни я здесь клиентов не найду, даром, что зашла случайно… Ни тебе здесь ничего не светит!.. Нечего тебе здесь с молодежью ошиваться!..