Дело трех императоров
Шрифт:
Тиберий затряс решетку.
– Тюремщик, черт тебя возьми! Делай, как я сказал!
– крикнул он.
Надзиратель вспомнил указания Руджери: если поведение задержанного изменится, если он изъявит желание говорить, немедленно известить об этом комиссара, пусть даже глубокой ночью.
– Заткнись узник. Сейчас мы его вызовем.
Тиберий полчаса простоял, держась за решетку, пока не пришел Руджери.
– Вы хотите поговорить со мной, Тиберий?
– Нет. Я хочу, чтобы вы привели ко мне Ришара Валанса, это
– Ришара Валанса нет в Риме. Вчера вечером он уехал в Милан.
Тиберий судорожно вцепился в решетку. Значит, Валанс не послушал его, оставил Лауру одну в ночном Риме. Валанс был негодяй.
– Так найдите его в Милане!
– заорал он.
– Чего вы ждете?
– Рано или поздно, - сказал Руджери, глядя ему в лицо, - ты заплатишь за все твои оскорбления. Сейчас я свяжусь с месье Валансом.
Тиберий рухнул на койку и уткнулся головой в сложенные руки. Валанс был негодяй, но с ним надо было поговорить.
Вскоре дверь снова открылась. У Тиберия вырвался вздох облегчения: в камеру вошел Валанс.
– Вы прилетели на самолете?
– спросил Тиберий.
– Я не из Милана, - ответил Валанс.
– Вообще-то я не уезжал.
– Так значит… ты сделал для Лауры то, о чем я просил?
Валанс не ответил, и Тиберий повторил вопрос. Валанс медлил, подбирая слова.
– Я повел себя с ней в истинно библейском духе, - сказал он.
Тиберий отступил на шаг и пристально вгляделся в него.
– Ты хочешь сказать, что вас охватила библейская страсть и ты переспал с ней?
– Да.
Заложив руки за спину, Тиберий медленно прошелся по камере.
– Ладно, - сказал он наконец.
– Ладно. Раз так, значит, так.
– Раз так, значит, так, - повторил Валанс.
– Надо будет предложить тебе должность консула, когда я выйду отсюда. Потому что я выйду отсюда, Валанс!
Тиберий обернулся к Валансу. Он изменился в лице.
– Ты можешь процитировать мне по памяти текст моих записок, тех, что нашли у Святой Совести Раскуроченных Архивов? Постарайся, прошу тебя, это важно, это жизненно необходимо.
– Мария… - наморщив лоб, медленно начал Валанс, - Мария… Стол-окно номер четыре вторник… Мария Стол-дверь номер два пятница… Мария… Стол-окно номер пять пятница. Мария… понедельник… Мария…
– Ты что, не понимаешь, Консул? Не понимаешь? Значит, ты не слышишь то, что говоришь? Мария Стол-дверь номер два пятница… Пятница!
– Пятница. Ну и что?
– Так ведь пятница же!
– крикнул Тиберий.
– По пятницам - рыба! Рыба, Валанс, рыба, черт возьми!
Тиберий схватил его за плечи и стал трясти.
Четверть часа спустя Валанс стремительно вошел в кабинет Руджери. Комиссар все еще был там: он не хотел уйти, не дождавшись Валанса.
– Ну что, месье Валанс? Что за интимные тайны собирался поведать вам этот псих?
Валанс
– Руджери, возьмите шесть человек и поезжайте в Трастевере, к дому Габриэллы Делорм, но только без мигалок и сирены. Вы будете в машине, которая перекроет выход из парадного подъезда. Я пойду к ней один. Когда надо будет, я махну вам рукой из окна, чтобы вы поднялись.
Руджери и не подумал возражать или требовать, чтобы Валанс взял его с собой в квартиру Габриэллы. Он только непонимающе помотал головой.
– Не сейчас, Руджери, я все объясню вам на месте. Приготовьте ордер на арест.
Как всегда по пятницам, Габриэлла принимала гостей, но вечер получился вялый и скучный. Нерон, сидевший в дальнем конце комнаты, оттянул уголки глаз, чтобы как следует разглядеть вошедшего Валанса. А Валанс сел за стол и налил себе выпить. Все молча уставились на него: Габриэлла, сидевший рядом с ней епископ и Лаура, занимавшая место между Нероном и Клавдием.
– Вы принесли нам новости, центурион?
– спросил Нерон.
– Да, - ответил Валанс.
Нерон вздрогнул и встал.
– Вот это настоящее «да», - произнес он вполголоса.
– Такое «да» дорогого стоит. Что происходит, месье Валанс?
– Тиберий не убивал Анри Валюбера и не убивал Марию Верди.
– Это не новость, - жестко сказал Клавдий.
– Ошибаетесь. Руджери бросил в корзину обвинительное заключение. И пишет вместо него другое.
– Удалось что-то обнаружить?
– спросил Нерон, все еще оттягивая уголки глаз.
– Удалось обнаружить, что сегодня пятница.
– Что-то я не понимаю, - тихо сказала Лаура.
– Сегодня пятница, а по пятницам едят рыбу. Это постный день, день покоя. Это день покоя и воздержания для Марии Верди. Воздержания и непорочности. По пятницам Мария Верди отказывалась помогать Тиберию, а Тиберий, хоть и со скептической усмешкой, соглашался уважить этот еженедельный приступ благочестия. По пятницам библиотечные воры давали себе передышку.
– И что?
– спросил Клавдий.
– На двух из записок, найденных у Марии, Тиберий написал: «Стол-дверь номер два пятница» и «Стол-окно номер пять пятница». Но Тиберий никогда не просил Марию работать на него в пятницу. Эти две записки - фальшивка, как, впрочем, и девять остальных. Настоящие записки Мария уничтожила, а эти подбросили в квартиру после ее смерти, чтобы подставить Тиберия.
Валанс встал, открыл окно и подал знак Руджери.
– Первое впечатление часто бывает обманчивым, - негромко произнес он, закрывая окно.
– Когда в квартире все перевернуто вверх дном, вы обычно думаете, что там что-то искали, и вам просто не приходит в голову, что туда, наоборот, могли что-то подбросить. Этих записок не было в квартире Марии Верди, пока их не принес туда Лоренцо Вителли.