Дело влюблённого инкуба

Елисеева Валентина

– Вы сами, адвокат Мэнс, признались капитану Вэнрайту, что подняли именно платок! – вмешался окружной прокурор.

– Вы не можете ссылаться на капитана Вэнрайта – это показания с чужих слов, – возразила Вэл. – Более того, даже вызвав в суд самого капитана, вы всё равно вынудите его давать показания с чужих слов – моих.

– О, я прекрасно осознаю, как ловко вы создали мне дилемму с этим платком: вы единственный человек, кто может дать показания от первого лица о нахождении платочка, но я не могу вызвать адвоката свидетельствовать против её подзащитной!

Прекрасный трюк, мисс Мэнс, складывается впечатление, что вы явились в дом убитого отнюдь не случайно и уже тогда прекрасно знали, кого будете защищать в суде. Я так понимаю, вы возражаете против присоединения платка к материалам дела?

– Нет, – кратко ответила Вэл на драматичные речи оппонента.

– Не возражаете?! – не поверил своим ушам прокурор.

– Нет, если вы сумеете доказать, что платок принадлежит именно моей подзащитной, не основываясь только на её запахе на ткани. В конце концов, платок мог оказаться в её руках случайно – так же, как оказался в моих. Однако прежде, чем вы перейдёте к доказательствам, я хочу задать ещё один вопрос свидетельнице. Скажите, когда вы бегали в то утро, вы видели вблизи дома Харриса лишь меня?

Демоница замялась и неуверенно оглянулась на судей:

– Я могу говорить исключительно о том, что чётко видела и в чём абсолютно уверена?

– Да, вы не вправе выдвигать предположения и делать выводы – только сообщить о том, что ясно видели или слышали, – подтвердил Накир.

– Ясно рассмотрела я адвоката обвиняемой.

– Но видели ещё чей-то силуэт? – насторожилась Вэл.

– Ваша честь, я протестую против принуждения свидетеля к даче недостоверных показаний! После ваших объяснений свидетельнице считаю вопрос адвоката проявлением неуважения к суду! – взвился прокурор.

– Протест принят. Просьба к адвокату не задавать впредь провокационных вопросов. Свидетельница, вы свободны. Мистер Гастингс, что вы решили по платку?

– Я намерен доказать, что он принадлежит обвиняемой.

Следующие свидетели поведали, что Брин Стоун два месяца тому назад заказала в ателье десять одинаковых платков с золотой монограммой своего имени, что эти маленькие платочки неоднократно замечались в её руках. Что на платке, предъявленном в качестве вещественного доказательства, имеются микроскопические следы крови обвиняемой. И что точно такой же платочек был обнаружен в её сумочке, имевшейся при ней в момент ареста, – небольшой клатч пристёгивался к поясу приталенного узкого платья вампирши изящной рубиновой застёжкой. Указанная сумочка была предъявлена суду.

– В сумочке было что-то ещё помимо платка с монограммой? – уточнила Вэл у свидетеля – уже неплохо знакомого ей капитана Уильямса.

– Протестую, ваша честь, вопрос неправомерный, несущественный и не относящийся к делу! – возразил прокурор.

– Вы сами завели речь о содержимом сумочки, указав на платок, так что защита имеет право расспрашивать свидетеля обо всём, что касается найденных в сумочке предметов, – парировала Вэл.

– Протест отклонён. Свидетель, отвечайте.

Капитан,

лично производивший задержание Брин в заброшенной хижине, ответил осторожно:

– Само собой, в сумочке был не только платок, а ещё косметические средства: тушь для ресниц, помада для губ, банковские карты, немного наличности.

– Что-то ещё? – подтолкнула Вэл замолчавшего свидетеля.

– Магический ключ от её дома был.

– А другие магические ключи имелись?

– Да, один, за молнией внутреннего кармана сумки, – неохотно подтвердил свидетель, – и больше ничего.

– Почему его не приобщили к вещественным доказательствам?

– Зачем? Второй ключ, как и первый, никак не связан с убийством. Он не являлся ключом от дома Харриса.

– Понимаю. Он мог быть ключом от дома подруги Брин, точно не имеющей никакого отношения к преступлению. – Свидетель просветлел лицом и кивнул. – Вы проверяли, подходит ли ключ к домам её близких подруг?

Тут лицо капитана вытянулось.

– Да, – процедил он, – проверяли, но ключ не подошёл.

– Ваша честь, я прошу продемонстрировать суду упомянутый неопознанный ключ, – обратилась Вэл к председательствующему судье.

– Протестую! Совершенно ненужное захламление материалов дела, – встрял Гастингс.

– Обоснуйте вашу позицию, адвокат, – потребовал судья Накир.

– Поскольку обвинение до сих пор не предъявило орудие убийства, я прихожу к выводу, что оно так и не найдено. Возможно, артефакт спрятан за дверью, отпираемой этим ключом.

Капитан Уильямс привстал со скамьи и впился в Вэл грозным пытливым взглядом, явно припоминая взорвавшийся подозрительный домик, а прокурор подскочил, как ужаленный:

– У вас есть предположения, где находится эта дверь?!

Вэл неопределённо повела плечами, судьи дружно нахмурились, помолчали, смотря на взвинченного Гастингса.

– Я так понимаю, обвинение снимает свой протест? – произнёс Накир. – Прошу предъявить второй ключ суду и представителю защиты.

Впившись глазами в фиолетовый квадратный амулет, Вэл рассмотрела рисунок рун – ключ, несомненно, был дубликатом ключа от дома Пола Стоуна.

– По требованию защиты ключ присоединяется к материалам дела, – заявил Накир, и Вэл встрепенулась:

– Извините, ваша честь, я просила лишь показать его!

Зал поражённо ахнул, прокурор поперхнулся, капитан шлёпнулся обратно на скамью для свидетелей. Судья Накир побагровел, а Брэд Кэмпбелл успокаивающе похлопал его по руке.

– Лишь показать?! – совсем не по-ангельски прорычал серафим. Вэл кивнула, сотворив на лице невинное выражение неверно понятой простодушной девочки, и судья тяжко вздохнул: – Поправка принята, верните ключ помощнику прокурора. Вношу ясность в ещё один вопрос: обвинение настаивает на присоединении белого кружевного платка к материалам дела? Да? Слава богу, хоть здесь суд верно трактовал позицию одной из сторон. Защита не возражает? Прекрасно, платок принят судом в качестве вещественного доказательства. Леди и джентльмены, заседание продолжается.