Демиургия
Шрифт:
– Надиа, чего ты хочешь?
– Чтобы, во имя Аллаха, не было войны! Пусть он примет твою душу! – почти в нечеловеческой ярости прокричала Надиа и нанесла удар, но мираж рассеялся и она чуть не упала. Суада она держала одной рукой, выбежав на улицу, она увидела Мерием с Каддуром, бросила нож и побежала вместе с ними в сторону от города. Там они просидели несколько часов, пока не закончилось авианаступление. Когда ракетная артиллерия сметала последние постройки очагов сопротивления демократическим повстанцем (а именно в этом месте жила семья Надии), Надиа уже ехала с детьми в сторону границы, молясь, чтобы ее дети выжили.
…
Вечером этого удивительного
Энн, Штайнмайер и Надиа никогда не виделись и не знали о существовании друг друга. Никто никогда ничего не слышал и не услышит об Удивительном.
Цитадель
– Вы знаете, где Вы?
– Я в цитадели. Теперь я в безопасности. Я полностью свободен и защищен. Защитники цитадели сделают все, чтобы не допустить зло внутрь. За стенами цитадели очень много зла. Зло там повсюду, оно буквально пронизывает каждую деталь, каждую вещь. Там невозможно жить, там ужасы и убийства, смерти и болезни, моровые язва, жестокие цари, проституция, опиатные мальчики… До того, как я попал сюда, я тоже был частью зла. Я чувствовал зло во мне. Я не мог спать ночами, потому что зло проникало в меня, оно будоражило меня, я кричал и буйствовал, но был беспомощен, поскольку зло сильнее. Я сойду с ума, если узнаю, что зло проникло и сюда…
Здесь неплохо, в цитадели живут отличные люди. Все в белом, это признак доброты. Белые люди – добрые люди. Доброе – значит белое. Это утопия, общество, построенное по всем канонам Томаса Мора. Здесь нечего бояться.
– Томаса Мора? Кто это, Вы знаете?
– Конечно, доктор, это английский писатель, он написал книгу об идеальном обществе, и его сочли сумасшедшим.
– Его разве сочли сумасшедшим?
– Конечно, умных людей очень часто считают сумасшедшими. По-моему его еще лично казнил Наполеон, но я не уверен. Надо будет провериться… У Вас в цитадели есть библиотека? Конечно, есть, причем, наверно лучшая библиотека в мире. Если это можно назвать миром… Ну, в смысле, одним миром. Теперь цитадель – мой мир. Спасибо Вам, что Ваши защитники привели меня сюда, я готов на все, только не пускайте зло вовнутрь, я готов сам стать защитником цитадели.
– Как Вы узнали, что Вы в… цитадели?
– Я почувствовал это, как только меня привели сюда. Здесь нет того зла, доктор, которое все пронизывает за стенами цитадели. Атмосфера какая-то очень спокойная, здесь все идеально. Вот все люди в белом, нет ничего лишнего. Да, утопия! Как же Вам удалось построить цитадель среди этого мира, или она была всегда? Потом зло распространилось по миру, а цитадель обошла. Я уверен, что зло не проникнет сюда никогда, я не допущу. Я сделаю все.
– Почему Вы сопротивлялись, когда Вас сюда приводили?
– Я не знал, что это
– Что узнали?
– Что я тогда не был еще полностью поглощен злом? Я рассказывал про зло своей семье, но они не понимали меня и только плакали. Почему они плакали? Я не знаю, это до сих пор я не понял. И не могу объяснить, это так неприятно, ну, Вы знаете, как неприятно, если что-то не можешь объяснить. Точно знаете, я не сомневаюсь, Вы, доктор, такой умный.
– Вы знаете, кто я?
– Конечно, Вы психиатр. Цитадель, верно, заботится о психическом здоровье своих постояльцев. Нет, не постояльцев, постояльцы на время, своих жильцов. Я это понимаю прекрасно, поэтому и не сержусь, что Вы со мной беседуете. За стенами цитадели так много сумасшедших, поэтому нет ничего удивительного, что и здесь находится психиатр, который беспокоится о душевных болезнях своих пациентов. Сумасшествие – одно из худших проявлений зла. Когда человек не может бороться со злом, он сходит с ума, и зло проникает в него. Оно принимает при этом самые страшные формы. Кликушество – кричащее зло, паранойя – молчащее зло. Пинель говорил об этом, ну Вы знаете, конечно.
– Спасибо, завтра мы с Вами еще побеседуем.
– До завтра, доктор.
…
– Здравствуйте, Вы не жел…
– Доктор, скажите, а зло точно не проникнет сюда? Я очень переживаю по этому поводу, Вы же знаете, что такое зло? Мы теперь с Вами оба, как и прочие, – части цитадели. И забота о не-проникновении сюда зла – наша главнейшая задача. Я очень переживаю, доктор.
– Нет, поверьте, Вам не стоит так беспокоиться. Я Вам гарантирую, что зла здесь не будет. Вот Вам мое честное слово. Так Вы не желаете рассказать немного о себе?
– Да что обо мне рассказывать… Там, в том мире был обычным чиновником, жил во зле, женился… Я думал, это будет хорошо, а ничего хорошего не вышло… Откуда-то жена брала деньги, потому что я больше тратил на всякое зло… Детей у нас не было, да и откуда? Я даже не знаю, любили ли мы с женой друг друга или просто жили вместе. Но однажды ночью я проснулся, и я прозрел! Я узрел, насколько зол мир, сколько в нем зла. Я понял, что зло одушевленно, что оно почти живо. Оно проникает в людей, живет в них, разрушает мир и людей. Здесь этого нет. Здесь добрые люди, бывают и не хорошие, вот один вчера драться лез, но это не ото зла, я точно видел в нем, что это не ото зла. Честно говоря, мне показалось, что он сумасшедший, но потом я развеял эту мысль, потому что сумасшествие – одно из самых страшных проявлений зла… Вот Вы знаете, у нас раньше юродивых блаженными считали, с ними даже цари считались, от как у Пушкина, Вы помните?
– Да помню, это из Бориса Годунова.
– Правильно, это царь, он разрушил Новгород, он казнил детей, опричников, стрельцов… А юродивого послушался, как-то так… Пушкин не может врать, Пушкин – это наше все! Кстати, Пушкин похоронен в цитадели?
– Знаете, давайте я Вам, как психиатр посоветую одно средство. Вы должны перестать думать о зле. Совсем. Как только появляются мысли о зле, открывайте книгу и читайте ее, я Вам дам книгу. Вы говорили о Пинеле, поэтому я дам Вам его труд «Медико-философский трактат о мании». Читайте его только, когда вдруг появятся мысли о зле. А так, гуляйте, беседуйте с Вашими коллегами, поверьте среди них много интересных людей…