Демократия (сборник)
Шрифт:
Это был не столь существенный, но эффективный следующий тактический шаг после отклонения приглашений по той причине, что он не может ответить взаимностью. Воздействие этого приема на Дуайта трудно было выразить словами. Дуайт Кристиан не был уверен в том, что сказал об этом даже Руфи. Он просто выбросил эго из головы. Все происходящее казалось абсурдным. Тогда в конторе Дуайт Кристиан понял, что Пол Кристиан уже не выставляет себя в качестве очередной жертвы эгоизма членов семьи. Теперь он разыгрывал из себя жертву намеренной травли собственной
«Я могу, что называется, „купить“ точку зрения сироты, — сказал наконец Дуайт Кристиан. — Но твоей я купить не могу».
«Разоблачающий тебя выбор слов».
Дуайт Кристиан ничего не сказал.
«Все время стараемся что-то купить, так что ли, Дуайт?»
Перед тем как что-либо сказать, Дуайт Кристиан подравнял бумаги на своем столе.
«Руфи будет тебя не хватать», — сказал он наконец.
«Уверен, что вы подыщете кого-нибудь из своих восточных друзей, чтобы заполнить место за столом», — сказал Пол Кристиан.
Позже, в тот день, секретарша из приемной заметила старшему секретарю Дуайта Кристиана, который в свою очередь передал это ему самому, что, по ее мнению, «немножко грустно», что брату мистера Кристиана приходится жить в Ассоциации молодых христиан.
Это было в январе.
Сперва Дуайт Кристиан сказал «февраль», но Руфи поправила его: это должен был быть январь, поскольку тогда только что разослали приглашения на вечер с танцами.
Сам вечер был в феврале.
День открытых дверей тоже был в феврале.
В феврале был вечер и день открытых дверей, и разрыв с Жанет из-за консервированного тунца. В феврале же было ежегодное собрание компании «Кристиан корпорейшн», на котором Пол Кристиан поразил всех и особенно (по словам Руфи) себя, представив на рассмотрение резолюцию, призывающую компанию «объясниться». Разумеется, газеты за это ухватились. «Неподтвержденные обвинения были выдвинуты одним из инакомыслящих членов семьи, однако голосовавшие в подавляющем большинстве были на стороне руководства „Кристиан корпорейшн“ вчера, на ежегодном заседании», — писала «Эдвертайзер», выходившая в Гонолулу. «НЕДОВОЛЬНЫЙ КРИСТИАН ЖАЖДЕТ РАЗОБЛАЧЕНИЯ» — под таким заголовком поместил это сообщение «Стар-бюллетень».
Собрание компании состоялось пятнадцатого февраля.
Первого марта Пол Кристиан всплыл на страницах «Эдвертайзер», адресовав письмо редактору газеты с требованием изъятия фотографии, на которой Жанет вручала награду Товарищества охраны окружающей среды республиканцу Уэнделлу Омуре (округ Гавайи) за его особые заслуги в предотвращении земельных разработок. Насколько можно было судить, протест Пола Кристиана против помещения фотографии основывался не на том факте, что земельные разработки, которые предотвратил Уэнделл Омура, проводил Дик Зиглер. Его иск носил общий характер и заканчивался словами: «Это не должно быть забыто».
«Не уверена, что они действительно могут снять эту фотографию, Пол», — сказала Руфи Кристиан, когда тот позвонил, специально выбрав
«Я просто хотел, чтобы Жанет знала, — сказал Пол Кристиан, — что в моих глазах она пала окончательно».
То же самое он сказал Дику Зиглеру:
«Это оскорбление для тебя, — добавил он. — Как она посмела!»
«Я уважаю вашу точку зрения, — осторожно ответил Дик Зиглер, — однако сомневаюсь, что стоило высказать ее на страницах „Эдвертайзер“».
«Дики, они зашли слишком далеко».
После письма в «Эдвертайзер» Пол Кристиан стал звонить Дику Зиглеру по нескольку раз в день с таинственными заверениями. «Придет наш день», — говорил он, или: «Тяжелые времена, Дики, продержись еще немного». Поскольку для Дика Зиглера это был год определенных трудностей, определенных неудач, определенных расхождений с Дуайтом Кристианом (отказ Дуайта Кристиана проложить обсаженную деревьями аллею, которая явилась бы детонатором последующего развития наветренной стороны, был лишь одним из примеров) и определенной напряженности отношений с Жанет (то, что она приняла сторону Дуайта, решившего отложить разбивку аллеи на наветренной стороне, дела не улучшило), в целом он воспринял звонки тестя как выражение поддержки.
И все же Дик Зиглер сказал Инез, что эти звонки его беспокоили.
Он находил их в некотором смысле неумеренными.
Он находил их странными.
«Пусть я не самый проницательный человек в мире в том, что касается психологии, — сказал Дик Зиглер, — но, мне кажется, твой отец слишком близко принимает все к сердцу».
«Каша у него в голове», — сказал Дуайт Кристиан.
«Все вы крепки задним умом», — сказала Руфи Кристиан.
«Что это значит, черт побери? — Дуайт Кристиан перестал пить мартини и впал в сильное раздражение. — Разумеется, задним умом. Боже ты мой! „Крепки задним умом“».
«Жанет любит тебя, Инез, — сказал Дик Зиглер. — Никогда не забывай об этом. Жанет любит тебя».
За время нашего разговора в Куала-Лумпуре Инез Виктор снова и снова возвращалась к первому дню своего пребывания в Гонолулу. Ее рассказ не был последовательным. Например, сперва она сказала мне — быть может оттого, что я передала ей слова Билли Диллона о крекере, — о разговоре с Дуйатом и Руфи Кристианами и Диком Зиглером, однако с Дуайтом и Руфи Кристианами и Диком Зиглером она в тот день говорила позднее.
Сначала была больница.
Она с Билли Диллоном поехала в больницу сразу же из аэропорта, но Жанет готовили к срочной процедуре откачивания жидкости из черепной коробки, и Инез смогла увидеть ее только через стекло реанимационного отделения.
Затем они поехали в тюрьму.
«Думаю, этим вечером Дуайт на радостях откроет бутылку шампанского», — сказал Пол Кристиан в комнате свиданий с адвокатами.
Инез посмотрела на Билли Диллона.
«Почему?» — спросила она наконец.