Демон тринадцатого месяца

Cofe

Пока семейство И спало, девушки негромко болтали. Из-за духоты мальчиков уложили возле дверей, выходящих во внутренний дворик, где подружки и устроились, не мешая ночному отдыху домочадцев тихими разговорами.

Ли Мин окончательно расположила к себе трех девушек тем, что перебив их взросло дотошные разговоры об огородах и что на них у кого уродилось, заплела каждой волосы в мелкие косички, которые забрала в несложный хвост, что им очень понравилось, заодно узнав их тайны и мечты. Как же Ли Мин соскучилась грузиться девчачьими заботами. О том, например, что

двум девушкам Чи Нянь и Фан Юэ нравится сын кузнеца — первый парень в Снежных Листопадах. Видела его Ли Мин, парень был из тех, что силы нет ума не надо. А вот у смышленой Лай мечты были посложнее: попасть в Поместье в услужение к Главе.

— Почему именно к Главе? — удивилась Ли Мин.

— Хочу быть его наложницей, — призналась девушка.

Да уж, девушки готовы даже становиться любовницами дряхлых стариков, лишь бы вырваться из деревни, хотя ее мечта была понятна. Потом к третьей страже (с полуночи до трех часов утра) пошли страшные истории. Полненькая Фан, по просьбе новой подружки, рассказала о Песчаной хижине, что в стародавние времена на этом месте, якобы, приносились человеческие жертвы, а когда поставили хижину там жил старик и чем он занимался никто толком не знал. Говорили, что черный колдун он. Люди из деревни пропадали время от времени и все были убеждены, что приносит он демону кровавые жертвоприношения. Вообще, девчонки в Древнем Китае ничем не отличались от своих сверстниц в далеком будущем и Ли Мин с удовольствием отводила душу в общении с ними, которого в последнее время ей так не хватало.

Разумеется за всем этим, она не забывала накладывать болеутоляющие компрессы пострадавшим мальчишкам, проверяя не поднялся ли у них жар, аккуратно смазывая ожоги целебной мазью. В этом ей охотно помогала Лай, заявив, что ей нужно учиться ухаживать за больными и немощными, что бы потом ухаживать за Главой. В общем Лай была девушкой с далеко идущими целями. Перед рассветом сонные подруги разошлись по домам и Ли Мин тоже немного прикорнула. Пришедший под утро лекарь Бин, передумал ругаться и сердиться после того как осмотрел мальчиков, которым стало намного лучше.

— Иди, завтракай, — велел он. — А то Фэй Я волнуется.

Наверное, сказался недосып, иначе как объяснить, что она ввязалась в такое? Бредя через просыпающуюся деревню по обочине улицы, пропуская мимо себя стадо медлительных коров, которых гнали на выпас зевающие пастушки. Ли Мин заметила здоровенного детину, зло пинавшего какой-то мешок издававший слабый писк. От очередного пинка, подброшенный мешок развязался и из него вывалился хрипло пищащий щенок. Перед глазами Ли Мин словно планка упала и она, пропустив последнюю, вальяжно ступающую корову, бросилась к верзиле, собиравшегося сделать очередной лихой пинок.

— Развлекаешься? — ехидно поинтересовалась она.

Парень опустил ногу, смерил дерзкого юнца поросячьими глазками и, поведя широкими плечами, лениво бросил:

— Проходи мимо, лекаришка. Чем я занимаюсь не твоя забота, — и обошел Ли Мин, чтобы подойти к ползающему в пыли пищащему малышу. Но Ли Мин вновь заступила дорогу деревенскому

«Марадоне».

— Тебе видимо зубы жмут, чучело? Оставь щенка в покое.

— Че-его-о? — изумился детина.

— Иди домой, говорю, досыпать.

Верзила замер, не веря услышанному.

— Тебе чего надо? — спросил он подозрительно.

— Отдай собачку, раз она тебе не нужна.

— Ничего я тебе не отдам. Эта падаль моя, что хочу с ней то и делаю. А ты, видать, рвешься отведать моего кулака?

— Ну, давай, посмотрим у кого здоровья больше! — дерзко хмыкнула Ли Мин, прислушиваясь к жалобному поскуливанию позади себя. — Я забираю щенка.

— Так он же мой, — удивился бугай.

— Так он же тебе не нужен.

— Разве я такое говорил? — озадачился молодчик.

— Не говорил, — подтвердила Ли Мин и с издевкой заметила: — Ты видимо, выдумал новую игру, да? Вместо мячика пинать живое существо?

— А это мое дело, что я выдумал. Щенок мой, что хочу с ним делаю. Так что отойди или плати за щенка если он тебе так нужен.

— А, так ты хочешь платы, дебил? На! — и Ли Мин ударила ногой по его висюлькам. Удивленно посмотрев на нее, здоровяк, зажав ладони бедрами, завыл, грохнувшись на колени, заскулив не хуже забитого им щенка.

— Ли Мин! — окликнули ее.

Обернувшись, она увидела торопящегося к ней Ши Цо с охапкой хвороста за спиной и встревожилась:

— Что-то с Чжэном?

Именно жене Ши Цин помогла Ли Мин родить в таверне Горный лотос здорового малыша Чжэна.

— Пойдем со мной, пойдем, — потянул ее мужчина, ухватив за локоть.

— Ладно, — подхватила Ли Мин хрипящего щенка и посоветовала стонущему парню: — Дыши глубже, скоро все пройдет. Ноги особо не поднимай, у тебя уже там все распухло.

В ответ тот, что-то проскулил.

— Это, вообще, кто? — спросила Ли Мин, едва поспевая за тащившим ее за собой Цо.

— Это младший сын кузнеца и лучше тебе не связываться с таким как он.

— Ага, — согласился Ли Мин, понемногу остывая, поглаживая дрожащего мелкой дрожью щенка.

Сама Ши Цин обрадовалась приходу Ли Мин. Держа на руках сыто почмокивающего карапуза Чжао, выслушала мужа, что собирался вернуться к пострадавшему сыночку кузнеца и уладить с ним ссору с Ли Мин. Кивнув ему, она усадила Ли Мин завтракать. Но прежде чем сесть за стол, девушка осмотрела щенка, перевязала его сломанную лапу и попоила молоком, которое ей подала в глиняной плошке Ши Цин, жалостливо вздохнув при этом:

— Он такой изможденный и милый. Ему должно быть очень больно?

— У собак пониженный порог боли, — проговорила Ли Мин и спохватившись под непонимающим взглядом молодой мамочки, пояснила: — Животные не так остро чувствуют боль как люди, но сынок кузнеца очень старался, чтобы отбить песику внутренности и сломать лапку. Но я его выхожу.

— Только это девочка, — улыбнулась наблюдательная Цин.

Сытый перевязанный щенок заснул в углу у порога, иногда взвизгивая и вздрагивая во сне. Ли Мин уже доедала свежеиспеченные лепешки с молоком, когда вернулся сам Цо.