Демон в белом
Шрифт:
Он был прав.
Бастьен Дюран с Тором Варро молчали. Первый постоянно проверял свой терминал, не прекращая переписываться с «Тамерланом», второй просто стоял, закрыв глаза. Мне показалось, он что-то напевает себе под нос, и беспокоить его я не стал.
Вскоре мы отправились в путь. Снаружи светлело, мимо проносились белые улицы. Машин на дороге было мало – встававшие рано крестьяне перемещались пешком или на трамваях. Рельсы тянулись почти вдоль каждой улицы. Пару раз над нами промелькнули флаеры. Старик в белом фартуке подметал крыльцо старомодной пекарни. Чуть поодаль
Расположение планеты между рукавами Стрельца и Центавра делало ее важным перевалочным пунктом для путешественников и торговцев, но ведущей отраслью экономики Гододина было сельское хозяйство. Древние баснописцы зачастую верили, представляя межзвездную торговлю будущего, что корабли можно будет доверху загружать провизией и, скажем, овощи из Маринуса доставлять замороженными в Джадд и наоборот. Несомненно, некоторые особо редкие товары так и отправляют, но баснописцы ошиблись в главном: ни одна планета не смогла стать кормилицей нескольких других. Слишком много времени занимают подобные путешествия. Заплатив круглую сумму, можно перевезти вино, алкоголь и даже чай. В фугах транспортируют домашний скот ценных пород. Но каждая планета так или иначе должна сама заботиться о том, чтобы прокормить себя.
С одним, но весомым исключением.
Зеленое море представляло собой не луга, а сотни квадратных миль полей, где легионы выращивали бромос, генетически модифицированный злак, который не давал миллиардам солдат загнуться с голоду еще со времен Бонифация Самозванца. Бромос был основным источником белка. Указав на зернохранилища и поля, в которых медленно двигалась уборочная техника, я просветил на эту тему Александра.
– Надо бы где-нибудь поесть, – хмуро заметил Паллино. – В форте, кроме сухпайка, ничего не дадут.
– Разве мы не собирались остановиться в консульстве? – спросил принц. – Я слышал, что генерал-губернатор – дальний родственник императора. Николай или как-то так.
– Сначала посмотрим на форт, – ответил я.
Возведенный на отроге горы, Форт Дин возвышался над городом. Он был из того же материала, что и все здания, но отличался простой, характерной для военных построек архитектурой: никаких колонн и арок, только голый камень и бетонные блоки. Крепостная стена служила скорее для красоты, нежели для защиты от захватчиков. Осады, столь обычные в Золотой век Земли, не практиковались со времен изобретения высоковзрывчатых веществ. Цитадель выглядела строго и чисто. Центральный шпиль был из стали и стекла и сиял, словно перламутр с кровавым отливом в лучах утренней зари. Он напоминал копье, дерзко нацеленное прямо на солнце.
Ворота охраняли легионеры в красно-белых доспехах и безликих шлемах. Они пропустили нас внутрь. Наш маленький караван остановился у ступеней цитадели. По обе стороны лестницы выстроились пятьдесят солдат при полном
– Приехали, – сказал я Валке, и она убрала руку с моего колена.
Носильщик открыл нам. Дверь откинулась наверх, словно створка раковины моллюска, и я шагнул на бетонированную дорожку. Полы моего плаща тут же подхватил свежий ветер.
Между нашей машиной и сэром Амальриком было, наверное, шагов сто, и я направился к нему. Мне было бы спокойнее, если бы Валка шла рядом со мной, но она предпочитала держаться в стороне во время официальных церемоний. Она не была гражданкой Империи и не хотела, чтобы ее таковой считали. Где-то высоко на стене затрубил корницен, и я подумал, что, возможно, стоило привезти своего, чтобы ответить. Но так было лучше. Я не хотел преувеличивать собственную важность с помощью показной помпезности. Напротив, скромное прибытие давало всем понять, что мне не нужно ничего преувеличивать.
Я оказался прав. Не прошел я и двадцати шагов, как небо вспыхнуло и прояснилось, как днем, и я изумленно замер, устремив взгляд ввысь. Я не сразу вспомнил, что на орбите Гододина была установлена линза, усиливающая мощь солнечного света. Я заметил над горизонтом этот сияющий шестиугольник с тремя едва различимыми в ореоле крыльями. Мне пришлось поспешно замаскировать удивление – слабость – жестом. Сложив большой и указательный пальцы, я дотронулся до лба, губ и груди, изобразив символ солнца. Выставив три других пальца, я поднял солнечный диск к небу, вознося ему хвалу.
Корницен протрубил снова.
По какому вселенскому плану это искусственное солнце засияло в тот миг, когда я ступил на Гододин? Какая ирония была в том, что этот свет отметил прибытие Пожирателя Солнца на планету, которую он впоследствии погубил? Тогда я улыбнулся, а сейчас плачу, записывая это. Я дышал воздухом, который делили со мной два миллиарда мужчин и женщин. Воздухом, который я иссушил. Мужчин и женщин смыло огненной волной. А тогда они приветствовали меня одобрительными возгласами и звуком серебряных труб.
– Лорд Марло, добро пожаловать на Гододин, – произнес сэр Амальрик, преклоняя колено, хотя этикет требовал от кастеляна лишь поклониться.
– Мы рады быть здесь, – ответил я, не протягивая руку с кольцом для поцелуя, как ожидал кастелян.
Кольцо Аранаты не было печаткой лорда, а перстень, изготовленный на замену тому, что я выбросил на Эмеше, я не носил. Несмотря на то что император вновь сделал меня легитимным палатином и пэром, а также главой нового, обособленного дома Марло, я не чувствовал себя истинным лордом.
– Прошу, встаньте, – сказал я.
Осман послушался.
– Позвольте представить вам мою спутницу. Доктор Валка Ондерра Вхад Эдда, научный советник Красного отряда. – Я повернулся, позволяя Осману поцеловать Валке руку. – А это Тор Варро. И, – я отошел в сторону, пропуская принца, – мой сквайр Александр.
Я намеренно не назвал его полным именем. Держать происхождение Александра в секрете не было необходимости, но для блага юноши лучше было не бросаться им перед каждым встречным.