Демон в белом
Шрифт:
– Очень приятно встретить вас всех, – сказал сэр Амальрик, отдавая честь моему сквайру и бегло осматривая телохранителей. Проведя рукой по лысине, он спросил: – Хотите, чтобы вас сначала проводили в комнаты и накормили?
Я помотал головой.
– Мы достаточно отдохнули на корабле. Если ваши люди отнесут багаж, мы сможем прямо сейчас перейти к делу.
Глава 8
Призрачное зло
Я уже плохо помню ту комнату, но мне это и не нужно, чтобы сказать, что она была унылой: серые стены, темный ковер, дешевая утилитарная мебель, стулья на колесиках. Мне не нужно помнить запотевшие
Зато я помню белые улицы Катраета, фонтаны и ярко раскрашенные двери магазинов и домов. Улицы тянулись к границе нагорья и сбегали вниз по склонам, туда, где Зеленое море шелестело у подножия гор. С высоты я мог видеть на много миль вперед, пока изгиб планеты не скрывал от глаз то, что было за горизонтом.
– Лорд Марло?
Я моргнул, возвращаясь мыслями к комнате и людям в ней.
– Да-да, продолжайте.
– Конвой, отправленный на Немаванд, состоял из пяти кораблей: «Отважный», «Старый железный король», «Длань императора», «Красный защитник» и «Беспощадный». С «Защитника» и «Длани» никаких сообщений не поступало, а вот три остальных успели послать сигналы бедствия, прежде чем связь прервалась. Никаких подробностей, что позволяет полагать, что враг первым делом уничтожил их передатчики, – рассказывала худая плебейка в черной форме с серебряным жетоном аналитика данных на рукаве. – Все три сигнала были приняты ретранслятором инфосферы вот здесь. – Она указала точку на звездной карте, спроецированной над столом.
– И где это? В пятидесяти световых годах от станции «Дион»? – спросил Дюран, снимая декоративные очки, чтобы лучше рассмотреть голограмму. – Вы сказали, что получили сигнал три года назад. Это… – задумался он, в уме высчитывая, какую территорию космического пространства нам придется обыскать.
Он мог не напрягаться.
– Это значит, что нам нужно обследовать от трех тысяч пятидесяти трех до двадцати четырех тысяч четырехсот двадцати девяти кубических световых лет космического пространства, – быстро заключил Тор Варро, напомнив мне, что арифметика была лишь побочным увлечением схоластов.
Варро взял время, за которое сигнал дошел до спутника-ретранслятора, перевел его в световые годы и умножил надвое, потому что пропавшая эскадра исчезла приблизительно в девяти световых годах от передатчика. Он также принял в расчет потенциальное смещение с курса, предполагая, что на корабли напали в варпе. На деле истинная цифра должна была оказаться ближе к меньшей из названных им. Вероятнее всего, конвой пропал в пределах небольшой сферы на расстоянии в девять световых лет от передатчика.
Но и это заставило меня пасть духом.
Территория все равно была огромной, и мы могли прочесывать ее десятки лет, не находя ничего, кроме остаточных газов и залетных астероидов. Все равно что с завязанными глазами и в рукавицах искать уголек в ведре чернил, вычерпывая их решетом размером с наперсток.
– Говорите, вы посылали разведчиков? – взял слово Варро, кладя руку на стол.
– Я посылал, – ответил серьезный темноглазый патриций с шапкой кудрявых волос, которого Осман представил как коммодора Махендру Веруса, капитана «Минтаки». – Отправил на разведку курьерский корабль. Он должен вернуться в течение года.
Курьерские были маленькими, но с увеличенным варп-двигателем. Как «Скьявона», корабль, на котором
– Значит, пока никаких новостей, – задумчиво произнес халцентерит.
Варро был эталонным представителем своего ордена и профессии. Острыми чертами лица и бегающими глазками он мог напомнить кому-то лукавого сатира, но на самом деле был спокойным и непоколебимым, как камень. Мне доводилось видеть, как он читал боевые сводки и помогал врачам в операционной с отрешенной четкостью робота. Распространено заблуждение – которое не обошло и меня при написании этих заметок, – что схоласты бесчувственны. Это не так. Они лишь стремятся упорядочить свои чувства, разложить их по полочкам и раскрыть все возможности удивительно гибкого, многозадачного человеческого разума, который при должной тренировке может работать не хуже запрещенных святым законом Капеллы деймонов.
Варро был идеальным примером этого. Слово «беспристрастный» не до конца его характеризовало. К тому же сейчас он находился в своей стихии.
– Что-нибудь еще?
Худощавый аналитик откашлялась и сказала:
– Почти ничего. Телеметрия указывает, что на них напали, когда они двигались на предельной варповой скорости, а временные засечки свидетельствуют, что между первым сигналом бедствия с «Беспощадного» и последним со «Старого железного короля» прошло не более сорока минут.
– На предельной варповой? – переспросил Дюран, все еще держа очки в руке – признак того, что педантичный офицер был весь внимание.
– Должно быть, они, кем бы они ни были, воспользовались гравитационной сетью, – предположил сэр Амальрик.
– Или магнитным гарпуном, если знали, куда целиться, – выдвинул свою версию Верус.
– И что же это было? – адресовал я вопрос аналитику, побелевшими пальцами вцепившейся в пульт.
Нервничала? Она была еще юна, а юность и нервозность – почти синонимы.
– Нет, милорд, – ответила она, покосившись на Османа. – Сигналы были обрывочными. Это означает, что передатчики на каждом судне были выведены из строя прежде, чем смогли послать что-либо, помимо первичного импульса.
– Если не ошибаюсь, – заметила стоявшая рядом со мной Валка, – то гарпун способен оборвать связь корабля?
– Да, мэм, – ответил Осман.
– Если это действительно был гарпун, – произнес Тор Варро, – то нападавшими с большой вероятностью были экстрасоларианцы.
– Почему вы так решили, советник? – встряла одна из младших офицеров Форта Дин.
Варро с прищуром посмотрел на женщину и ответил с привычным настораживающим спокойствием:
– Рассчитать силу, требуемую для точного и своевременного пуска магнитного импульса в цель, движущуюся на сверхсветовой скорости, способен только искусственный интеллект. Имеющиеся у нас данные о сьельсинах не позволяют полагать, что у них есть такие технологические возможности.
Экстрасоларианцы. Внутри меня все перевернулось.
К тому времени я сражался со сьельсинами добрый десяток раз. На Эмеше, на «Демиурге», на Целле, Тагуре, Аптукке… видел, на что они способны. Города сжигали, людей кромсали и ели сырыми, головы насаживали на копья, над телами глумились. Я помнил, как одну женщину препарировали и прибили к шесту, после чего командир ичакты со смехом поднял его, как боевое знамя, посылая свои отряды в атаку. Помнил, как скахари князя Аранаты разорвали на куски Райне Смайт и старого сэра Вильгельма Кроссфлейна. Сьельсины были воплощением зла, но они пылали огнем.