Демон в белом
Шрифт:
Если Александр рассчитывал, что я сразу дам ответ, то сильно ошибался. Я хотел, чтобы он сам к нему пришел.
Принц мешкал, возможно думая, что в вопросе есть какой-то подвох.
– Потому что он интус.
– А Айлекс – гомункул, – сказал я. – Интусы, гомункулы, плебеи, патриции, палатины. Какая разница? Наши предки стали палатинами, потому что творили великие дела. Они разбили мерикани и спасли человечество. Но мы – не они. Мы должны творить свои великие дела, так? Все заслуживают возможности проявить себя. Никто не выбирает, кем родиться, и ни вы, ни я не должны их за это укорять. Чтобы быть хорошим рыцарем, хорошим лидером
– Да, – скованно кивнул Александр.
Я опустил ноги и сел по-императорски, положив ладони на подлокотники.
– Хорошо. Тогда идите к капитану-лейтенанту Гароне и извинитесь.
– Сэр?
– Я спрошу его, поэтому не думайте увильнуть.
– Слушаюсь, сэр, – снова кивнул принц – почти поклонился – и, без подсказки поняв, что разговор окончен, развернулся и вышел из комнаты.
Когда двери закрылись, Валка тихо рассмеялась:
– О-о-о, как ты его! Видел его лицо?
– Что в этом смешного?
– Да так, немного, – ответила Валка, улыбаясь еще шире, пока не заулыбались и ее золотистые глаза.
Внезапно она отвела взгляд и снова уставилась в окно на Катрает.
– В чем дело? – спросил я, вдруг решив, что смеялись не над принцем, а надо мной.
– В тебе, – коротко ответила она. – Ты встал на защиту Айлекс. Раньше за тобой такого не водилось.
– Водилось, – возразил я. – Просто ты хуже меня знала.
Между нами встала тень Гиллиама Васа, старого жестокого капеллана с горящими непропорциональными глазами. Если допустить, что мертвые продолжают жить, то живут они в наших воспоминаниях. Призраки существуют – они часть нас. Он был первым убитым мной человеком, несмотря на то что до этого я уже несколько месяцев сражался в Колоссо и пырнул ножом одного боросевского торговца. Я убил Гиллиама из-за Валки, но вопреки ее желанию.
– Я ненавидел Гиллиама не за то, что он был интусом, – сказал я, понимая, о чем думает Валка.
Но это лишь отчасти было правдой. Гиллиам был уродливым горбуном, с разными глазами и бесформенной головой. Он пугал меня. Лориан тоже пугал меня. Интусы были своего рода напоминанием о том, как хрупки мы, палатины, как многим мы обязаны императору и в какой степени являемся его рабами. Также они постоянно напоминали мне, почему у меня не было детей, почему я не мог стать отцом без императорского соизволения. Лориан был в этом не виноват, да и Гиллиам тоже, но простите мне мои страхи. Возможно, поэтому я по-прежнему служил императору, хотя и не осознавал этого. Возможно, я надеялся, что выслужусь достаточно, чтобы получить разрешение жениться на Валке и обзавестись семьей, о которой мечтал.
– Я ненавидел его за то, как он обходился с тобой, – сказал я.
Это была чистая правда.
– Знаю, – произнесла Валка, и ее глаза остыли, подернулись пеленой. – Но ты все равно был не прав.
– Мертвых не вернуть, – вздохнул я, вызвав между нами еще один фантом – на этот раз мое собственное обезглавленное тело.
Пальцы, подаренные мне Кхарном, дрогнули, и я сжал кулак. Искусственные кости не болели, как бы сильно я его ни сжимал.
– Это так, – согласилась Валка, подходя ко мне, – но с тех пор ты стал лучше относиться к живым.
– Тогда я был еще мальчишкой, – сказал я, подумав про себя: «И весьма глупым мальчишкой».
– Ты был полным идиотом, – добавила Валка, словно прочитав мои мысли.
Я поцеловал ее, обхватив
– Спасибо, – сказал я спустя мгновение.
– За что? – спросила она, округлив глаза.
– За то, что не возненавидела меня. У тебя было на это полное право.
– С чего мне тебя ненавидеть? – тихо произнесла она и улыбнулась уголком рта. – Хоть ты и тот еще балбес.
Ответив такой же кривой улыбкой, я снова поцеловал ее.
– Может, пойдем выгоним с потом остатки токсинов?
В ответ она оттолкнула меня и направилась к спальне. Пока я соображал, она уже оказалась в дверях и обернулась:
– Ну и что ты копаешься?
Глава 10
Перо и коготь
Каждый день над Фортом Дин вставало яркое солнце, а горный ветер был свеж, как осенью в моем родительском доме. В моих странствиях мне редко встречались планеты, гулять по которым было так же приятно, как по Гододину. Он был словно потерянным отражением утраченной Земли, почти ее идеальной копией, если бы не туманно-белое, а не голубое небо. Я до сих пор помню шелест красных знамен над крепостной стеной и тихое трепыхание навесов над улочками Большого базара. Помню деревянный книжный магазин, куда мы заходили с Валкой, затхлый ванильный запах старой бумаги и сахарную выпечку, которую мы ели, гуляя по городу, как простые люди, незнакомые жителям этой планеты.
– И вот, – яростно жестикулируя, говорил Паллино, – я оказался посреди космопорта, весь в крови, по уши напичканный той дрянью, которую нам давали, чтобы мы не уставали и держались на ногах, а в руке у меня, на минуточку, мой чертов глаз, и нам надо как-то пройти сканеры, чтобы попасть на трамвай, понимаете? В полном обмундировании.
Поднялся ветер, зашелестела высокая трава, что росла по обе стороны тротуара, проложенного вдоль дороги к крепости. Я чуть крепче сжал руку Валки и стал дальше слушать рассказ Паллино.
– А я уже был центурионом, – продолжил старый солдат. – Короче говоря, я веду всех за собой и подхожу к гражданскому в будке охраны – а у нас есть все разрешения, мы же легион. Нам разрешено пользоваться проклятым трамваем. Вот только этот головастик оказался тотально озабочен безопасностью. Даже представить не можете насколько. Я сую ему пропуск и письмо от герцога, в котором сказано, что мы только что из зоны боевых действий и нам надо на юг. А мы все в кровище, если вы вдруг забыли. Но этот засранец – сиськами Земли клянусь – этот засранец говорит, что мне надо пройти через рамку. У меня плазменная винтовка, обычный дисраптор, пара гранат… Ну, я ему: «На хрена?!» А этот мужик – этот аппарат – заявляет, что должен проверить нас на наличие оружия. Оружия! – Паллино расхохотался и замолчал, почесывая нос.
– И что же ты? – бросила Валка через плечо, шагая в тени главных ворот.
– Отстегнул винтовку, по-прежнему держа в руке глаз, от которого, правда, толку было уже мало, и говорю: «Проверяй. Вдруг у меня в пушке другая пушка спрятана?» И знаете, что он дальше сделал?
– Что? – спросила Валка, кое-как справившись со смехом.
Мы так и не узнали.
Сверху раздался жуткий вопль, высокий и резкий, словно клич охотящегося ястреба. Руководствуясь инстинктом, который, как мне кажется, был заложен в нас с тех пор, как наши предки разошлись с предками мышей, я пригнулся, вспомнив крылатых змеев, обитавших на Эмеше.