Демон воздуха

Ливек Саймон

Лев провел ладонью по лицу и потом взглянул на нее так, будто его удивило, что она сделалась влажная.

— Мы повесили женщину на стропилах. Это он велел нам. Но сначала я ударил ее по голове — чтобы она не смотрела и не кричала. Я объяснил своим людям, что так нам легче будет управиться. — И вдруг он закричал, как зверь, надеющийся отпугнуть своих мучителей: — Вы что же думаете, нам этого очень хотелось?! Главный министр приказал нам размозжить детям головы. У меня не было выбора — я получал приказ в присутствии моих подчиненных! Он нарочно

так устроил! Если бы мои люди своими ушами не слышали этого приказа, все могло бы произойти по-другому. А так я ничего не мог изменить!

— Что еще ты сделал? — спросил я.

— Мы обшарили дом и подожгли его. Даже дом пришлось стереть с лица земли, чтобы никто не вспоминал о его обитателях.

Я порывисто подался вперед, стараясь не выдать себя голосом.

— Вы схватили всех, кто был в доме? Ты в этом уверен?

Брат посмотрел на меня с недоумением и какой-то затаенной надеждой.

— Всех, кто был в доме… А почему ты спрашиваешь?

Я колебался, не зная, насколько ему можно верить и стоит ли рассказывать о мальчишке, которого нашли мы с Рукастым.

— Нет, я просто предположил, что кто-нибудь мог удрать.

— Я истребил целую семью.

— Ты уверен?

— Да, — проговорил брат с нескрываемой горечью в голосе. — Мы порешили всех до одного. — Он вздохнул и продолжал: — Только одного я спас.

— Спас?! — вскрикнули одновременно мать и мы с сестрой.

— Возможно, мы не так хорошо обшарили дом, как должны были. Я вернулся, так как меня не оставляло ощущение чего-то упущенного. Я притворился, что натер камнем ногу, сказал своим, что догоню, и вернулся в деревню. В горящем доме кто-то кричал. Я понимал: мне следовало оставить его там, но я уже по горло был сыт всеми этими зверствами. Я успел вытащить его до того, как рухнула крыша. Это оказался мальчишка, и вытащить его стоило трудов, потому что он брыкался, орал и цеплялся за мертвое тело матери. Он перестал вопить, только когда я отпихнул ее в сторону.

— Так ты ослушался приказа? — Я пытался сопоставить привычный образ моего брата с человеком, спасающим из огня ребенка. — А если бы тебя поймали на этом?

— Тогда твой хозяин приказал бы порвать меня на куски! — рявкнул он.

— И где сейчас этот мальчик? — озабоченно спросила моя сестра.

— Понятия не имею, — ответил Лев. — Как только я поставил его на ноги, он удрал. И меня это не удивляет. Бедный парнишка, наверное, боялся меня не меньше, чем пожара.

Я вспомнил потерявшего дар речи мальчонку, которого не смогла разговорить своим ласковым обхождением даже Звезда. А ведь теперь факты, известные ему, стали важными как никогда.

Пока я думал над этим, мои брат с сестрой успели поссориться.

— Да мне наплевать, чьи приказы ты выполнял! — кричала сестра. — У тебя что, своей головы на плечах нет? Неужели ты не соображал, какие зверства творишь?

— Нет, ты не понимаешь, — начал было оправдываться Лев. Он жалобно посмотрел на мать, но та нарочито отвернулась. —

Ты никогда не служила! Ты не представляешь, что это такое!

— Даже Яот никогда бы так не поступил! — Нефрит размахивала своей колотушкой для выделки бумаги, словно грозный воин, потрясающий мечом. — Он уж как-нибудь придумал бы выход из такого положения!

— Но я же вытащил парня из огня! — оправдывался Лев. — Я рисковал своей жизнью, спасая ему жизнь! Ведь это что-то значит?! Я больше ничего не мог поделать! — Он вдруг накинулся на меня, взревев: — Это все твой хозяин виноват!

— Нечего во всем винить Яота, Лев, — вмешалась мать. — По-моему, тебе следовало рассказать ему об этом давным-давно.

— Он не мог, — неожиданно для себя вступился я за брата. — Ему было стыдно. Правда, братец? Особенно когда ты понял, что старик Черные Перья обманул тебя, выдавая свои приказы за повеления императора.

— Но тогда надо было хоть об этом мальчике позаботиться! — заметила сестра. — Как ты думаешь, что с ним теперь?

— Не знаю, — признался брат в скорбном унынии.

— А я знаю, — заявил я. — И я только что придумал, как ты мог бы загладить свою вину, а заодно, возможно, и воздать по заслугам моему хозяину.

И я поведал им обо всем приключившемся со мною после праздника Поднятых Знамен.

Я сообщил им все, что счел нужным. О ночи, проведенной в объятиях Лилии, я упоминать не стал, но, чтобы остальное приобрело какой-то смысл, я вынужден был промямлить им сбивчиво историю моих свиданий с Маисовым Цветом, девушкой, торговавшей своим телом.

Слушая этот лепет, моя сестра то и дело закатывала глаза к небесам. Мать же оставалась неизменно спокойной, словно ничто уже не могло тронуть ее сердца. Лев внимал мне, прикрыв глаза. Быть может, он надеялся почерпнуть из моих приключений что-то полезное для себя.

Мать первой нарушила тишину, когда я закончил.

— Так вот оно что! Оказывается, ты вместо посвящения богам предавался блуду с какой-то дешевой рыночной шлюхой!

— Но не все же время! — попытался оправдываться я. — И она была не такая уж дешевая.

— И тебе даже не хватило здравого смысла позаботиться о том, чтобы она не забрюхатела!

— Да нет же, постой! — крикнул я. — Это не я обрюхатил ее, а Тельпочтли! Она же сама сказала!

— И ты ей поверил? — вмешалась в разговор сестра. — Ну уж нет, тогда я беру свои слова назад! И ты, Лев, теперь знай: Яот все-таки глупее тебя!

Брат насупился, но не ответил ей и задумчиво взглянул на меня:

— Давай-ка посмотрим, правильно ли я понял. Значит, по твоим словам, Тельпочтли, этот твой школьный дружок, успевший удрать и не попавший на плаху за блуд, на самом деле сбежал с девицей, с какой вы оба встречались. И у них родился ребенок, о котором она тебе говорила. А теперь он гоняется за тобой, прикидываясь жрецом, играет в азартные игры и повсюду таскает с собой этого парня. Так?