Демоны Черной степи
Шрифт:
– Ты мне нужен с чистым сознанием. – Пробормотал Фурай. – Ты должен осознавать момент перехода, перерождения. Ты должен полноценно все чувствовать, иначе ничего не получится. Вот ведь вредитель, Моджо. Испортил такой ценный экземпляр. Мне теперь дополнительный труд. Ну что ж, будем извлекать это из тебя…
Он отложил шприц на тумбочку возле телевизора, затем достал откуда-то из-за пазухи длинные тонкие ножницы.
– Славный инструмент. – Проговорил Фурай, любуясь стальными блестящими ножницами, которые вдруг ожили у него в руках. Лезвия сделались пластичными и начали, подобно каким-то щупальцам, то удлиняясь, то укорачиваясь, переплетаться между собой. –
Ножницы отражали свет во много раз сильнее, чем игла шприца и потому взгляд Призрака тут же сфокусировался на них.
– Я уже проводил несколько таких процедур в своем посмертном существовании. – Продолжил говорить старик, вновь приближаясь к нему. Провод за его спиной склизко тянулся по полу. – И, известно ли тебе, что при жизни в бренном человеческом теле, я был психиатром. Тогда меня звали совсем по-другому и имя мое гремело на весь мир. И при жизни мне много раз приходилось делать одну операцию, что методом проникновения очень походила на эту. Та операция звалась лоботомией. И, поверь, она была очень нужна моим бедным пациентам. Я приводил их в норму, избавлял от кошмаров и лишних пагубных мыслей. Они становились так спокойны… Навсегда…
Щупальца ножниц тянулись прямо к глазам Призрака. С каждым мгновением их стальной блеск был все ближе.
– Это необходимо мальчик мой. И тебе будет совсем не больно, ты ведь давным-давно уже мертв.
Но ему было больно. Ведь болело в том месте, где ему оторвали руку. Болело очень сильно. Жгучая, яростная боль терзала лохмотья разорванного плеча, будто бы выедая изнутри. А раз достигнута такая степень материальности, то, следовательно, боль будет и при “процедуре”, о которой говорил Фурай. Призрак отлично осознавал это, но собственного страха внутри него все еще не возникло, а страх Моджо постепенно затихал.
Ножницы приближались. И вот они уже мягко коснулись лба Призрака, потом стали опускаться все ниже, после чего эластичные лезвия, удлинившись быстро скользнули в глазницы, протиснулись мимо глаз, и впились в мертвое подобие мозга… Боль была сильной, но быстрой и короткой, словно бы два холодных выстрела в голову, а потом, Призрак чувствовал лишь шевеление внутри. Фурай потянул ножницы на себя и быстро вытащил две длиннющие серые нити…
– Мда… – Сказал он хмуро. – Да они внутри тебя кишмя кишат. Процедура будет долгой.
И он начал впиваться ножницами в глазницы Призрака раз за разом. Лезвия копошились в голове, выискивая нити, удлиняясь, по шее проникали в торс и отлавливали нити там. После каждой новой вспышки боли Призрак ощущал, как сознание его понемногу проясняется. Мысли становились быстрее, они теряли тяжелую вязкость, появлялась собственная воля, всплывали подавленные воспоминания, стремления и желания, и конечно-же, появлялся собственный страх. В какой-то момент Призрак пришел чуть ли не в панику от происходящего и начал бешено дёргаться на коляске, но тут же от подлокотников взвились кожаные ремни, и быстро опутали его руки, потом некие мудрёные механические устройства зафиксировали голову. Торс и ноги так же обтянулись ремнями.
– Сиди спокойно. – Голос Фурая орудующего ножницами снова раздался над Призраком. – Мы с тобой почти закончили.
Страх… Страх… Страх… Он бушевал внутри Призрака, и разрастался с каждой новой вспышкой боли. СТРАХ!!! Он сделался таким большим, каким, наверное, не был никогда. Если бы Призрак мог сейчас умереть во второй раз, то наверняка бы от этого страха и умер. Если
Минуты сменяли одна другую, и каждая новая была страшнее и мучительнее предыдущей. Потолок над головой Призрака дрожал, но мальчик знал, что это лишь взгляд его метался подстегиваемый ужасом…
Но вот, наконец, настал тот момент, когда ножницы были окончательно извлечены из Призрака. Фурай сухонькой рукой утер несуществующий пот со лба.
– Прекрасно. Ты свободен от воли Моджо. Я горжусь собой, это чистая работа. Тяжелая операция выполнена великолепно, я назову это обратной лоботомией. А теперь…
Он упрятал ножницы за пазуху, возвратился к своему телевизору и взял с тумбочки шприц.
– Пора перейти к основной процедуре, мой юный друг!
Короткое облегчение внутри Призрака сменилось новой вспышкой страха. Теперь он отчетливо все осознавал и в эмоциональной сфере чувствовал очень ярко. Его освободившийся разум трепетал при виде тонкой иглы, установленной на шприце с неизвестным веществом… Он не хотел больше подчиняться ничьей воле! Не хотел становиться серым существом! Он хотел оставаться собой, пусть и мертвым… Ему надо быть не здесь, не в этой жуткой больнице рядом со стариком-чудовищем. Ему надо быть вместе с сестрой. Неужели же он не сможет хотя бы просто быть с ней?! Неужели ему кто-то постоянно будет мешать?!
Игла нависла над ним. Эмоциональный накал внутри мертвого мальчика, казалось, достиг своего предела. И в этот момент, из кармана серой одежды Призрака раздалась музыка. Первые тихие ноты, сменились более быстрыми и громкими.
Неумолимо опускающийся шприц застыл в воздухе. Фурай поморщился, телевизионные помехи в его глазах потускнели на секунду, и словно замедлились.
– Что за музыка? Что за гадость?!
Музыка изгоняла из головы Призрака страх, она словно бы приводила его мертвое тело в состояния равновесия. “Как удивительно!” подумал Призрак, а потом понял, что ничего здесь удивительного нет. Просто, ему наконец удалось создать свою собственную кассету, и сейчас плеер с заключенным в нем камнем Асху, проигрывал ее. Неужели же для создания кассеты требовалась такая эмоциональная буря внутри? Да какая разница… Кассета была создана, и музыка, являвшаяся частью Призрака, играла. И было что-то такое в этой музыке, что Фурай отшатнулся от инвалидной коляски, после чего попятился обратно к своему телевизору.
– Я не понимаю. – Простонал он. – В этой музыке нет ничего особенного, но она словно… Она нарушает мои вибрации. Мою структуру.
Призрак присмотрелся, и увидел, что структура бело-серой ряби в глазах Фурая кардинально изменилась. Она и вправду была нарушена. Все “жучки” двигались не синхронно, как раньше, а совершенном хаосе.
Теперь уже на лице Фурая отразился самый настоящий страх.
– Такая сила есть лишь у ведьм! – Злобно и испуганно воскликнул он. – Или… или… Откуда у тебя камень Асху? Ты ведь обладаешь камнем Асху?! Я прав?! Ты, скверный мальчишка…
Призрак кивнул, и неожиданно улыбнулся Фураю.
– Спасибо вам. – Поблагодарил мертвый мальчик. – Вы освободили меня. Но сейчас, возвращайтесь-ка в свой телевизор. Мне нужно отыскать сестру
Фурай выдавил внутрь себя сразу несколько шприцов на своей шее. Помехи в его глазах пришли в некое подобие гармонии.
– Еще увидимся, паршивец. Это я тебе обещаю.
После этих слов, старик, растекшись серо-белой рябью исчез в телевизоре. А телевизор стремительно вылетел в распахнувшееся окно.