Демоны добра и зла
Шрифт:
— Нет, — сказал он, коснувшись рукояти своего садового меча, всегда висевшего у него на бедре. — Не с оборотнями скаутами, которых Кэсси расставила в шести точках вокруг церкви.
— Извини что? — проговорила я, и угловатые черты лица пикси расплылись в смехе.
— Да, но они в двух кварталах отсюда, потому что она знала, что ты будешь недовольна.
— Почему? Уолтер охотится за Дэвидом, а не за мной. — Но стоило мне это сказать, как я еще глубже вжалась в подушки, охваченная внезапным сомнением. Я не могу бороться с ней и влиянием Хью… Слова колдуна всплыли в моей памяти, и это была правда. Я защищала
— Кэсси знает, что ты можешь о себе позаботиться, — сказал Дженкс. — Но Дэвид считает тебя одной из членов своей стаи, самой уязвимой, потому что ты настаиваешь на одиночестве.
— Я — демон, — напомнила я ему, высоко подняв брови.
— Такой, которому приходится стоять в лей-линии, чтобы попасть в Безвременье, — практически прорычал он.
Я отложила открытую книгу и потянулась рукой к шее, где когда-то была татуировка стаи. Поморщившись, я согнула пальцы в кулак. Прошлая ночь не слишком способствовала моей уверенности в себе.
— Они все еще там?
Дженкс кивнул.
— С последнего раза как я смотрел.
Поставив ноги на пол, я смотрела, как исчезает свободное утро. Кэсси была не единственной, кто чувствовал ответственность за стаю.
— Сделай одолжение, попроси их зайти. Я собираюсь приготовить им блинчики, прежде чем отправить их домой. — Блины. Взять несколько пустых амулетов для поиска. Навестить Кэсси и Дэвида в больнице. Изготовить амулеты. Найти Уолтера. Надрать ему задницу. Спеть Тренту песню с днем рождения. Не обязательно в таком порядке.
— Конечно. — Дженкс поднялся, оставив после себя колонну из блесток. — Оставь мне немного сиропа. Он мне понадобится, чтобы убедить Гетти, что нам нужно посадить падубы в другом месте. Эта женщина понятия не имеет, как солнце меняется с весны на лето и с лета на осень.
— У нее никогда не было сада, — напомнила я ему, и, кивнув, Дженкс вылетел наружу и вверх.
«Оборотни», с нежностью подумала я, проходя на кухню и открывая все окна, чтобы свежий, хрустящий воздух проникал в комнату, будто я готовила на улице. Шесть оборотней съедят примерно две полные порции, и я пошла доставать муку из кладовки. Стопка книг, которую мы с Трентом просматривали вчера вечером, чтобы найти что-нибудь для балансировки чакр Дэвида, была переложена, и я подумала, не Стеф ли это. Эта умная женщина была вне себя от скуки, пока искала работу, заполняя свои дни подготовкой к экзамену на ведьму. На этот раз по-настоящему.
— Соль, сода, пахта (прим. ред. Пахта — кисломолочный напиток. Традиционно это была жидкость, оставшаяся после взбивания сливочного масла из культивированных сливок.). Есть ли у меня пахта? — размышляла я вслух, ловко передвигаясь по кухне. Подрядчик, перестраивавший заднюю часть, установил достаточно конфорок и духовок, чтобы накормить небольшую армию, на которые я бы не решилась, если бы только мы не кормили небольшую армию в то самое время. Церковь была специально отведена под убежище для паранормальных существ, и у меня еще не было возможности использовать все игрушки.
Сковорода с лязгом опустилась на конфорку, и я обернулась на шарканье в дверном проеме. Это была Стеф, ее хлопковый халат был мятым, а ореховые
— Привет, — сказала она, пробираясь к кофеварке с вытянутыми руками, словно зомби, ищущий мозги. — Мне показалось, я слышала душ. Ты рано встала.
— Прости. Не хотела тебя будить, — сказала я, когда она налила себе кружку и прислонилась к стойке, застыв в смертельной неподвижности, пока не выпила первый глоток. — А у меня полдюжины голодных оборотней придут на блинчики. Хочешь тоже?
Улыбаясь, фигуристая женщина подняла взгляд от своей кружки.
— Блины — нет. Оборотни? — Ее ухмылка стала задорной. — Может быть. Чем могу помочь?
— Нет, я сама.
Сковорода начала разогреваться, и я поставила на прилавок свою самую большую миску для приготовления пищи. Но когда заглянула в нее, мои губы сжались от отвращения. Мышиный помет.
Сын вечного ребенка тролля…
— Черт возьми, Констанс! Хватит гадить в мои вещи! — крикнула я, отнеся миску к мусорному ведру и вытряхнув туда ее маленькие какашки.
Стеф смотрела на меня расширенными глазами, пока я топала к раковине и мыла миску. Дважды. Трижды. Все еще злясь, я окунула ее в чан с соленой водой, а затем вымыла в четвертый раз.
— Клянусь, почему она до сих пор не нашла соленую воду и не изменилась, — проворчала я. Но на самом деле терпеть злобно погрызенные носки и находить мышиные какашки на зубной щетке было гораздо проще, чем иметь дело с расколдованной вампиршей-мастером города в ее истинном облике. Мне показалось странным, что Констанс не нашла способа вернуть себя обратно, как бы тщательно я ни следила за крышкой чана с солью, когда не колдовала. Не то чтобы я жаловалась. Потребовалось немало усилий, чтобы проклясть эту неуравновешенную, полубезумную нежить, превратив ее в мышь. Почему она не сбежала, когда освободилась в июле прошлого года, — вопрос не из легких.
Возможно, Констанс знала, что потеряла свое влияние, и ей не с чем возобновить контроль над Цинциннати. Или, возможно, она все еще злилась, что вампиры округа Колумбия прислали ее сюда не для того, чтобы она правила, а для того, чтобы она погибла от моей руки, когда ее нестабильный «стиль управления» приведет к хаосу. Возможно, она даже наслаждалась отдыхом без стресса и обязанностей. Вампиры-нежить любили быть в центре внимания, но в основном они были ленивы.
Но то ли из-за недостатка влияния, то ли от обиды, то ли из-за отпуска, но вампирская мышь явно осталась в церкви после того, как Дойл уронил ее клетку, и она сбежала. Я понятия не имела, где она проводит свои дни. Подвальное помещение не было светонепроницаемым.
— Опять Констанс? — спросила темноволосая пикси, прилетев из сада, и я кивнула, в замешательстве вытирая чашу. Хихикнув, Гетти сделала пируэт в воздухе, ее изысканная юбка заиграла на свету. За последние три месяца она потратила много времени на прядение нитей из паучьего шелка и пуха растений, и неокрашенная ткань была похожа на сам сад, вся в коричневых и золотых тонах. — Погоди-ка, — сказала она и бросилась к отверстию в экране, едва не столкнувшись с Дженксом.
— Извини, — сказала маленькая женщина, ее пыльца стала холодно-голубой, а Дженкс завис перед ней, сделав экстравагантный саркастический жест. Взмахнув юбками, Гетти бросилась в сад, и исчезающая пыльца показывала ее путь.